Воронежский учёный: «Студентам стало мерещиться, что с кладбища в их окна кто-то заглядывает и скребётся»

Владимир Дынин — этнограф, кандидат исторических наук — 12 лет со студентами истфака ВГУ ездил в этнографические экспедиции, собирал местные поверья о нечистой силе. Во время студенческой практики (пару недель в середине лета в конце 90-х — начале нулевых) ребята брали интервью у жителей Воронежской, Тамбовской и Липецкой областей. Общались обычно со стариками. Те описывали необъяснимые истории, которые происходили с ними или их знакомыми. Сейчас вряд ли из них кто-то жив. А их свидетельства, записанные на диктофон, сохранились. В архиве учёного приблизительно 600 преданий о колдунах, домовых, русалках, леших, чертях и т. д. Часть из них издана, другая ждёт своего часа.

Сам Владимир Иванович весьма скептически относится к достоверности таких историй. Личных встреч со сверхъестественным у Дынина никогда не было. Но людей, которые, по их завереньям, лоб в лоб столкнулись с чем-то потусторонним, он повидал достаточно.

Зловещие мертвецы

— Однажды, это было летом 2000-го, мы работали в Рамонском районе в селе Ступино, — рассказывает учёный о том, как его студенты за одну ночь едва не передумали изучать местную историю. — В один из дней ребята ударно потрудились: записали множество преданий, связанных с покойниками. Мы жили в местной школе, окна которой выходили на угол кладбища. Наступила ночь, погасили свет и улеглись. И тут разразилась гроза. Дождь яростно молотил по крыше, завыл ветер, ветки хлестали по стёклам, грянули гром и молния. Всем ребятам стало дружно мерещиться, что с кладбища в их окна кто-то заглядывает и скребётся. Все стали трястись от ужаса, ни о каком сне и речи не было. Я ничего такого не видел, но вынужден был бегать от одного к другому — успокаивать и призывать к здравому смыслу.

После той ночи студенты попросили своего преподавателя завершить полевую практику и немедленно вернуться домой. Иногда наука сталкивается и с такими препятствиями.

Истории, которые тогда собирали ребята, были связаны со смертью колдунов и ведьм. То, что им удалось узнать у местных жителей, легло в основу их курсовых и дипломных работ. А что-то — в научные работы их преподавателя Владимира Дынина.

Вот одна из историй, записанная со слов местных жителей: «Дед поехал ночью нарезать хворост на другой берег Дона, оттуда приехал, лодку сдвигает, а камушки — громых-громых. Оглянулся: «Что такое?» А она, какая-то вот тут вот Солнцева была, колдунья, умерла, а ей батюшка заклятия не давал. Она ночью и ходила домой. И вот она по этому выгону сбегает, а покрывало в зубах тащит. А оно белое, покрывало-то. И дед как глянул, — испугался и присел, и всё — руки-ноги не идут, сильно испугался. Лежит неделю, лежит другую…»

Считалось, что после погребения умершие колдуны и ведьмы могут вставать из могил, ходить и вредить живым. Одна умершая колдунья, со слов старожилов, посещала свой дом в течение шести недель, невзирая на закрытые на засовы двери. Являлась каждую ночь, поедала всё, что ей стали оставлять родные, садилась на сундук и расчёсывала волосы. Чтобы избавиться от непрошеных гостей с того света, жители села перекладывали мертвеца в другую могилу, а также подрезали трупу пятки и набивали туда мелко нарезанной щетины.

Самым распространённым средством защиты от зловещих мертвецов являлся сырой осиновый кол, который вбивали или в могилу, или в сам труп. Считалось, что после этого колдуны и ведьмы уже не смогут совершать свои ночные хождения. В связи с этим поверьем на могилах обычных людей южнорусские крестьяне никогда не ставили осиновых крестов, а покойников никогда не хоронили в осиновых гробах. Объясняли это тем, что осиновые гроб и крест будут «жечь» умершего. Осина же считалась деревом, наделённым особой, сверхъестественной силой.

А вот ещё одна история про «оживающих» покойников, которая была записана позже, в 2002-м, в селе Хлевном Хлевненского района Липецкой области.

«У нас у одной муж умер, а ходит. Один раз пришёл и говорит: «Аль, пойдём с тобой, погуляем». Шли, шли и пришли под Конь-Колодезь. Тут петухи закричали, — она очнулась в три часа ночи одна. Машину остановила. Водитель ей: «Ты что здесь делаешь?» — «За соломой ходила». И ей бабы посоветовали: как придёт в следующий раз, возьми воротник и грызи. Он спросит, что ты делаешь. Ответь: «Вшей грызу». Так и сделала. Он как дал, — аж стекла посыпались, — и больше не приходил».

Такие истории, рассказанные на ночь глядя, вполне могли для впечатлительных студентов стать поводом для нервных срывов. И досрочным завершением летних практик.

Русалки и лешачихи

По словам Владимира Дынина, у каждой области своя специфика, облик нечисти, их обряды и поверья везде свои.

— В южных районах русалки — это красивые молодые девушки. Обнажённые или в белых одеждах с длинными распущенными волосами. У них нет хвоста, и живут они не в реках, а в лесах. Появляются чаще всего на Троицу, в начале лета. На севере же фигурирует не русалка, а лешачиха или водяниха. Это не прекрасные девушки, а старые уродливые тётки, — рассказывает учёный. — Лешачиха — жена лешего, водяниха, соответственно, — водяного. Соблазнить и защекотать до смерти, как у южных русалок, не было их задачей, скорее напугать.

Домовой: к добру или к худу?

Облик домового, по словам этнографа, многообразен. В некоторых областях Черноземья домового представляли в виде медведя с человеческой ступнёй и головой или кем-то вроде чёрта: рогатым, с чёрной шерстью, горящими глазами и копытами на ногах. Он мог быть карликом с длинной бородой, питающимся кислым тестом из квашни, или обычным мужиком, стариком, человекоподобным существом, обросшим шерстью. Иногда является в облике хозяина дома — с тем же лицом, в той же одежде. Может превращаться в кошку, собаку, зайца, свинью, змею. Крестьяне одной деревни уверяли, что видели двух домовых из разных домов в виде дерущихся чёрных кошек.

В Воронежской губернии считали, что домовой может показаться человеку в любом обличье, кроме настоящего, но воображали его страшным на вид созданием с грубой длинной шерстью. В Новохопёрском и Бутурлиновском районах домового представляли «страшным, толстым, мягким, чёрным, похожим на кошку». По южнорусским поверьям, домовой обитает на чердаке, а по севернорусским — в подполье, в подклете.

По словам Владимира Дынина, домовой со временем трансформировался в барабашку.

— Это изобретение, которое появилось в середине прошлого века, после войны, — объясняет он.

В народе считается, что все эти сущности вещуют и предсказывают. Накануне печального события в семье домовой ведёт себя неспокойно. Например, перед смертью кого-то из домочадцев гремит посудой, воет, шумит, может явиться во сне. В таком случае нужно спросить его: «К добру или к худу?» Домовой отвечает грубым голосом, не то женским, не то мужским, и чаще всего предсказывает несчастья.

Вот типичный рассказ об этом: «Сын погиб у женщины, пришла похоронка. Она плачет. Лежит на печи, не спит, а сама плачет: «А может, он ещё живой?» Слышит — дверь из сеней открылась, словно ветер по хате, а и нет никого. Думает, может, Вася живой, а грубый голос и говорит: «Убит».

— Если невзлюбит домовой домашних, начнёт шалить, изводить их. Будет пугать, стучать, издавать звуки — мучить и сводить с ума. Его усмиряли. Кстати, не только подношениями, но и отборным матом. От крепкого словца он переставал бесноваться, — удивляет Владимир Дынин.

По его словам, домового обычно слышат, но не видят. Иногда его выдают запахи. Для того чтобы его разглядеть, нужны специальные приспособления.

— Его можно увидеть на Пасху на чердаке. Посмотреть через хомут, и он приобретает очертания, — рассказывает собиратель поверий.

В сёлах Гвазда Бутурлиновского района и Ломово Рамонского района «доможила» искали так:

— Ночью шли в церковь и зажигали там свечку. Когда возвращались домой, смотрели, чтобы свечка не потухла, и никому не давали зажечь от неё. Когда приходили домой, лезли на чердак и светили там этой свечкой. И тут-то домовой и показывался, — делился Владимир Дынин.

Потусторонний интерес

В конце 90-х годов прошлого века Владимир Дынин написал книгу о народных поверьях, она называется «Когда расцветает папоротник». Тираж книги крохотный — 270 экземпляров. Моя подруга случайно наткнулась на неё в библиотеке и, пока не прочитала полностью, не смогла оторваться. В ней, по её словам, очень много любопытного.

— Папоротник — это растение, которое не цветёт никогда. Но у южно-русского населения было поверье, что раз в год такое чудо все-таки происходило. В макушку лета, в ночь на Ивана Купала, 7 июля, — рассказывает автор книги.

По его словам, вся нечисть в этот день активизируется. Колдуны и ведьмы очень оберегают этот цветок. Находиться в лесу в этот момент чревато — искателя заветного цветка на каждом шагу подстерегают опасности.

— Цветок папоротника — яркий, огненный. Но это по поверьям, никто ж его не видел. Люди шли в лес, прятались за деревьями и ждали, когда он расцветёт. Считалось, что тому, кто его увидит и сможет сорвать, откроются все тайны мира. Он станет знахарем, ведуном. Будет видеть, где прячутся в земле клады, сможет предсказывать будущее, — объясняет учёный.

По словам Владимира Дынина, люди всегда хотели заглянуть в будущее и иметь власть над происходящим. Отсюда любовь к гороскопам и вера в паранормальное.

— В каждом селе всегда были свои колдуны и ведьмы. Рассказывали, что в селе Красный Лог в Каширском районе будто бы была запредельная концентрация таких людей. Якобы там все жители сплошь колдуны и ведьмы. Мы хотели туда поехать со студентами, но не успели. Из-за финансовых трудностей, которые возникли у университета, нашу лабораторию закрыли, — вздыхает Дынин. — У меня нет веры во все эти сверхъестественные вещи, но есть к ним большое любопытство. Интересно понять, как люди в старину представляли себе мир, своё место в нем, по какой причине появлялось то или иное поверье.

Владимир Дынин один из немногих воронежских учёных, кто целенаправленно занимался подобной темой много лет подряд. Он хранитель большого количества историй, которые до сих пор не опубликованы.

Леший, русалка, кикимора сегодня не более чем персонажи детских сказок. Но ещё в начале прошлого века народная фантазия в изобилии населяла этими мифическими существами окружающий мир. Владимир Дынин исследует народные верования и пишет свою историю народной демонологии.