В России запретили облучатель, убивший пациентку онкодиспансера в Воронеже

Официальные уведомления за подписью руководителя Росздравнадзора Михаила Мурашко разошлись по всем регионам страны — в местные представительства ведомства, облздравы, медицинские центры. Рассылка была в два этапа. 28 мая — об аппаратах «Терагам», которые произвела чешская фирма Isotrend, 3 июня — о таких же «Терагамах», но выпущенных компанией «UJP Praha a.s.» (тоже — Чехия). В копиях писем читаем причину: «в связи с угрозой причинения вреда жизни и здоровью граждан».

На какой срок приостановили использование облучателей, в документах не указано. Но, очевидно, как минимум до выводов по трагедии в Воронеже. Один из «Терагамов» 22 мая фактически раздавил пациентку нашего Областного онкологического диспансера на улице Каляева. Извините, но другого слова, кроме этого «раздавил» из жёлтой прессы, я не нахожу. Предварительно, во время сеанса у облучателя произошёл сбой в работе подъёмника. Стол, на котором лежала женщина, резко поднялся, прижав её к коллиматору — это так называемая «голова» аппарата, где получают параллельные потоки радиационных частиц. Из Москвы в Воронеж экстренно выехала спецкомиссия Росздравнадзора. Следственный комитет возбудил уголовное дело о причинении смерти по неосторожности из-за «ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей».

Где и сколько в стране «Терагамов» и каких производителей, пока неизвестно — редакция «МОЁ!» запросила статистику в Минздраве. Но воронежское ЧП для онкологов не просто из ряда вон: это первый подобный случай в истории радиотерапии — в России точно, а возможно, и в мире. Официальные версии о причинах того, что произошло, пока не озвучил ни Росздравнадзор, ни СКР. Мы между тем ведём своё расследование. И выяснили уже минимум два пункта в судьбе рокового «Терагама», которые, надеемся, заинтересуют экспертов-медиков и следователей.

Пункт первый. Производителей «Терагамов», напомню, всего два, и оба чешские. На аппарате, из-за которого погибла 51-летняя Валентина, стоит логотип фирмы Isotrend. Сразу после ЧП воронежские чиновники от здравоохранения сообщили на телекамеры: облучатель купили в 2006 году. И это так. Более того, по нашим данным, «Терагам» в онкодиспансер могли привезти ещё в конце 2005-го. Только проблема в том, что аппараты компании Isotrend на тот момент в России не были сертифицированы и продаваться в нашей стране легально по определению не могли. Регистрацию в Росздравнадзоре они получили лишь в июле 2007-го. Московская фирма, которая, по нашим данным, сплавила в Воронеж сомнительный облучатель, четыре года назад разорилась. Сами чехи сейчас в полной растерянности. Практически сразу после получения сертификата в России Isotrend выпуск «Терагамов» прекратил.

— Всего наша компания произвела четыре таких аппарата, — объяснили мне в Isotrend (чехи сносно говорят по-русски). — Два точно проданы в Казахстан. А где ещё два, мы пока сами не знаем — с тех пор компания дважды поменяла собственника, коллектив обновился, не все документы сохранились. Возможно, в Воронеж аппарат попал через несколько фирм: мы продали одной, та — другой…

После того как Isotrend свернул выпуск «Терагамов», права на их производство остались у единственной компании — «UJP Praha a.s.». 23 мая она сделала официальное заявление, что к облучателю, устроившему трагедию в Воронеже, отношения не имеет. И тем не менее её специалисты пошли навстречу российским чиновникам от медицины и приехали помогать им разбираться в ЧП.

— К нам обратился Росздравнадзор с просьбой, если возможно, использовать наш опыт, — объяснил мне прокурор и директор компании Йаромир Шейбал.

А теперь — пункт второй. На момент трагедии у нашего онкологического диспансера не было действующего договора на плановое техобслуживание «Терагама». Последний заключался летом 2017-го с новосибирской компанией «Сибмер». Она же выигрывала все предыдущие тендеры на сервис чешского облучателя, в среднем на это тратилось по 2 миллиона рублей в год. В чём заключалось «обслуживание», были ли с облучателем проблемы, директор «Сибмера» Сергей Кошечкин мне объяснять не стал: «Вы не специалист, всё равно не поймёте».

Возможно, хотя вопросов к Сергею Леонидовичу у меня даже не два. Но, как бы то ни было, этот агрегат при всей своей полуконтрабандной родословной, проработал 13 лет. А едва остался без сервисной проверки — случилось то, что случилось, федеральное ЧП. И Кошечкин не скрывает раздражения:

— Последний раз мы видели воронежский «Терагам» в 2017 году. Почему ваш диспансер с тех пор больше ни с кем не заключил договор на его плановое техобслуживание — уже не к нам.

Да. Этот и многие другие вопросы вокруг трагедии в онкологическом диспансере редакция «МОЁ!» направила в департамент здравоохранения Воронежской области. Мы надеемся на честные ответы и, не подменяя собой следователей и экспертов, продолжаем разбираться в ситуации. Это уже не частное горе одной семьи. Это вопрос судеб сотен людей, которые теперь просто боятся «ложиться на облучение». И вопрос системы. Которая допускает чудовищные просчёты там, отчего зависят наши с вами жизни.

Все новости по трагедии в онкодиспансере читайте в нашем сюжете.