Дмитрий Быков в Воронеже: «Меня спасут понты»

В Воронеж 13 декабря приехал поэт, писатель и журналист Дмитрий Быков. В книжном клубе «Петровский» он встретился с читателями и презентовал свой новый поэтический сборник «Если нет». Встреча была бесплатной, поэтому зал в книжном клубе был битком, некоторые зрители были готовы стоя слушать поэта.

Дмитрий Быков известен как преподаватель литературы, публицист, автор проектов стихотворений на злобу дня «Гражданин поэт» и «Господин хороший». Произведения писателя порой провокационны, спорны, но всегда остроумны. Приезд Дмитрия Быкова в Воронеж не обошелся без скандала. Писатель должен был прочитать лекцию «Журналистика как литература» на журфаке ВГУ. Мероприятие едва не сорвалось из-за запрета ректората университета в связи с тем, что лекция якобы помешает учебному процессу. Однако студенты придумали выход из этой ситуации, и лекция сегодня всё-таки состоялась в стенах факультета.

На встрече с воронежцами в «Петровском» Быков устроил вечер лирики, читал произведения из нового сборника «Если нет» и свои более ранние стихотворения. Реклама книги в исполнении Дмитрия Быкова звучала иронично.

— Новая книжка «Если нет», которую я вам привез, пока еще не вышла в свет. Она включает стихи двух последних лет. Стоит 300 рублей, дешевле некуда, учитывая бесплатность вечера. Надеюсь, вы избавите меня от необходимости везти ее назад, — шутил Быков.

Писатель предложил задавать ему вопросы в записках, поток которых не прекращался в течение всего вечера. Воронежцев интересовало его отношение к политическим процессам в России, современным писателям, спрашивали, не планирует ли Быков эмигрировать из страны. Приводим самые интересные ответы.

Про выразительное чтение

— Выразительному чтению я нигде, слава Богу, не учился. Оно у меня невыразительное — я читаю быстро и монотонно, сглатывая концовки. Мой учитель литературы говорил: больше всего опасайся расклона под занавес. Вот этого я избегаю.

Про написание стихотворений

— Булат Окуджава мне как-то рассказывал, что «Песенку о Леньке Королеве» он сочинил за 10 минут, а песню «Отъезд» писал два дня. Я не поверил, честно говоря. Но теперь это действительно идет трудно. В молодости очень мало требуешь от себя. И очень радуешься, что у тебя вообще что-то в рифму получается. Сейчас больше знаешь, больше читал, труднее не повторяться, потому что все уже сам написал. Это мучительный процесс. Но очень счастливый, потому что счастлив я, только когда занимаюсь двумя вещами: когда преподаю в хорошем, понимающем классе и когда сочиняю стихи. Проза идет не в пример мучительнее, потому что стихи все-таки получаешь откуда-то, а прозу делаешь из себя.

Про современную сатиру

— Сатира и сейчас жива, куда она денется. Просто она переместилась. Раньше сатира жила в дозволенном легальном поле. Это было довольно скучно. Теперь она ушла в интернет, в народное творчество. Новый жанр — демотиваторы — безумно остроумный. Еще есть безумно талантливые «пирожки» и «порошки». Недавно Александр Жолковский (советский и американский лингвист, литературовед. — «Ё!») сказал, что лучшее

стихотворение, которое он читал за последние двадцать лет, звучит так: «Ко мне, ко мне, я обосрался и жрать хочу аж не могу. Кричал Олег, но выходило агу». И таких очень много. Снова появились гениальные анекдоты. Например: «Здравствуйте, вы позвонили в «Роснефть», ваш звонок очень важен для нас. Если вы хотите поделиться своими активами, нажмите звездочку, если не хотите — нажмите решетку». Все спрашивают, куда делся протест: после того как этим стало опасно заниматься на площадях, он вернулся на кухни. Протест никуда не делся, он ушел на частный уровень, в муки совести, в депрессию, в самоубийство псковских подростков, во все формы неблагополучия. Если он загоняется вглубь, выгоняется из публичной сферы, он начинает гнить и разлагаться. Мне кажется, такая сатира лучше, потому что излишняя публичность ей вредит. Как говорил Волошин: «Почетно быть твердимым наизусть и списываться тайною украдкой».

Про страх стать уютным человеком

— Как только человек перестает думать, сознавать, мучиться, он испытывает такой стыдненький уют. Это одна из моих сквозных тем в произведениях. Я прекрасно понимаю, что соблазн сдаться очень сильный. Я всегда вспоминаю Глухова из романа Стругацких «За миллиард лет до конца света», этого тихого уютного человека, который отказался от себя. Этот соблазн есть у каждого, я этого страшно боюсь. Но поскольку я окружен приличными людьми, в первую очередь хорошими девушками, со мной этого никогда не случится. Человек подло устроен, сам себя всегда уговорит, а перед женщиной как-то стыдно. Так что в последний момент меня спасут понты.

Про Гарри Поттера и роман Данилевского «Дом листьев»

— Хочу ли я сделать новый перевод книги о Гарри Поттере после того, как участвовал в переводе романа «Дом листьев» американского писателя Марка Данилевского? Ну на Гарри Поттера много желающих, а про «Дом листьев» расскажу поподробнее. Как-то так получается, что я люблю вещи, которые мало кто еще любит. Я до последнего момента не верил, что кто-то за эту книгу возьмется. Но мне казалось, что этой книгой надо поделиться с русским читателем. Данилевский оказался совершенно бескорыстным, запросил за перевод романа 1 500 долларов. Они были ему немедленно выписаны, пока он не передумал. И я, и издатель, и переводчики были уверены, что выход книги в нашей стране будет полным коммерческим провалом. Но выход книги волшебным образом совпал с курсом на сложность, с усталостью от примитива, с каким-то клаустрофобным ощущением в стране, и романом заинтересовались. А скоро Данилевский приедет в Россию, мы проведем с ним встречи в нескольких городах. Не обещаю, что привезу его в Воронеж, но вы можете приехать в Москву. Сейчас я все чаще слышу, что Быкову можно простить все его стихи и всю его прозу за то, что он помог перевести роман Данилевского и привез его в Россию. Мне все время что-то хотят прощать. То за то, что я преподаю в школе, то за то, что я лекции читаю, лишь бы не признавать, что я пишу хорошие стихи.

Про эмиграцию

— Когда у меня спрашивают про эмиграцию, вспоминаются слова литературного критика Льва Аннинского — вперед ногами. В крайней ситуации для меня эмиграция возможна, но я стараюсь этого не допустить и надеюсь, этого не произойдет, потому что при возвращении очень трудно соблюсти хороший вкус. Вернувшийся эмигрант — катастрофическая ситуация. Либо он въезжает на белом коне, как Солженицын, и едет через всю страну. Либо он начинает говорить ужасные глупости, давать советы, избираться в Госдуму, говорить, что все перед ним виноваты. И чем так возвращаться, лучше не уезжать. Да и потом, а чего мне уезжать-то? У нас в стране терпят все, кроме финансовых разоблачений, а я никого не разоблачаю. Но у нас, слава Богу, недооценивают силу печатного слова.

Про оптимизм

— Мой оптимизм подпитывают две вещи. Во-первых, знание истории, а в нашей стране она циклична. В России очень предсказательная история, и циклическое развитие имеет свои плюсы — ты всегда знаешь, что будет. Второе — общение с молодёжью, с моими студентами и школьниками. Я замечаю в них очень много жизнеутверждающего. Мне нравится в них самоирония, стремление ставить себе невероятно сложные задачи. Я люблю людей, не наделенных какими-то катастрофическими понтами, начитанных и при этом способных быть счастливыми без унижения другого. Я терпеть не могу ситуацию, когда надо сказать гадость другому, чтобы лучше себя чувствовать. И сам я не такой. Будь моя воля, я бы всем говорил комплименты. К сожалению, мир не дает моему гуманизму развернуться в полную мощь. Мои ученики не очень со мной церемонятся. Я люблю цитировать этот недавний эпизод, когда я им рассказывал о необходимости аккуратности на рабочем столе. Вдруг я заметил, что все они нехорошо переглядываются и гнусно хихикают. И один из них наконец выдал: «Львович, мы же у вас были». Мне нравится, что они так со мною непочтительны. Еще был эпизод. Я, как и все писатели, ипохондрик. Мне показалось, что у меня немеет щека, отморозил. И на одном из собраний я сказал: «Ребят, кажется, что у меня онемела левая щека». А они в ответ: «Будут бить по правой, подставляйте левую». То есть там невозможно рассчитывать на сострадание, но на бодрую подколку можно. И мне это нравится.

Кстати, после встречи в «Петровском» у Дмитрия Быкова может прибавиться поводов для оптимизма. Во-первых, одна из поклонниц подарила ему букет из фруктов и овощей, чем очень порадовала писателя. А во-вторых, новый сборник поэта быстро раскупили. Еще больше получаса Быков подписывал книги и общался с поклонниками в неформальной обстановке.

Дмитрий Быков — русский писатель, поэт, публицист, журналист, литературный критик, преподаватель литературы, радио — и телеведущий. Биограф Бориса Пастернака, Булата Окуджавы, Максима Горького и Владимира Маяковского. Совместно с Михаилом Ефремовым регулярно издавал литературные видеовыпуски в рамках проектов «Гражданин поэт» и «Господин хороший».

Наиболее известные романы Дмитрия Быкова: «Орфография», «Эвакуатор», «ЖД», «Списанные», «Остромов, или Ученик чародея», «Икс», «Сигналы», «Борис Пастернак». Также он написал два сборника зоологических рассказов в соавторстве с супругой и писательницей Ириной Лукьяновой.