Трагедия на «Балтиморе»: как двух прапорщиков растерзали на военном аэродроме в Воронеже
Мать одного из убитых не поверила в виновность осуждённого за гибель её сына и даже встретила его из тюрьмы спустя 15 лет
Убийство на военном аэродроме «Балтимор» в Воронеже произошло в ночь на 12 июля 2001 года. Неизвестные напали на КПП, зарубив топором двоих прапорщиков — 29-летнего Сергея С. и 37-летнего Валерия М. Через четыре дня силовики задержали подозреваемого — сослуживца убитых, капитана ВВС Анатолия Лосева (фамилия изменена. — Прим. ред.). В полиции Лосев написал чистосердечное признание, от которого впоследствии отказался.
Капитан настаивал: оговорил себя под пытками. В 2002 году суд приговорил его за двойное убийство к 15 годам лишения свободы. В 2010-м он стал первым воронежцем, который выиграл процесс в Европейском суде по правам человека. ЕСПЧ признал, что в Советском РОВД милиционеры «выбили» из него признание. Бывший капитан ВВС Анатолий Лосев освободился из Россошанской исправительной колонии 15 апреля 2016 года. Корреспонденты «МОЁ!» встретили его у ворот ИК-8 в день освобождения.
Шок
Такого в нашем городе не случалось ни до, ни после. На КПП военного аэродрома душной июльской ночью 2001 года обнаружили растерзанными двух прапорщиков. На теле одной из жертв эксперты нашли 12 следов от ударов топора, на трупе второго прапорщика — 10. С. и М. были молодыми, здоровыми парнями: первому 29 лет, второму — 37. У С. пропал табельный револьвер.
Горожане обсуждали самые невероятные версии — от налёта чеченских боевиков до кражи самолётных деталей с военного аэродрома. Бытовую версию рассматривали только следователи. В крови убитых эксперты не нашли следов алкоголя. В пользу бытовой версии говорило только орудие убийства — топор.
Задержание через четыре дня подозреваемого в убийстве стало для работников военного аэродрома едва ли не большим испытанием, чем само преступление.
Капитан воинской части Анатолий Лосев 15 июля пытался покончить с собой. Ему помешали сослуживцы. В кармане Лосева обнаружили предсмертную записку, где было написано, что он видел в ту ночь убитых прапорщиков.
Пикирование капитана ВВС
Лосев в последнее время уверенно шёл ко дну: был игроманом, наделал кучу долгов, с которыми никак не мог рассчитаться. Его преследовали кредиторы, на работе он получал гроши, и у него начались проблемы со здоровьем. В семейной жизни тоже все шло наперекосяк. От неурядиц Лосев «лечился» алкоголем, а в довершение решил вообще наложить на себя руки. По мнению следователей, капитан был готовой кандидатурой на роль преступника. Пропавшее табельное оружие С. могло, по мнению силовиков, решить часть его материальных проблем.
Те, кто видел Анатолия до того, как его забрали в Советский РОВД, утверждали: ни на лице, ни на теле следов побоев не было. Когда наутро 16 июля его увидела адвокат Светлана Баутина, на Лосеве, по её словам, не было живого места. В медицинском журнале изолятора временного содержания записано: «При наружном осмотре Лосева выявлены гематомы на носу и под обоими глазами». В материалах дела фигурируют синяки и ссадины на теле подозреваемого.
По словам Лосева, всю ночь в день его задержания ему крутили видеосъемку с места преступления — вероятно, для того, чтобы его признательные показания были убедительнее, били, запихивали в рот фотографии убитых, стращали «хатой обиженных». К утру «чистосердечное» капитана лежало на столе у следователей.
К убийству годен!
Адвокаты Лосева указывали на нестыковки в деле. Если капитан убил сослуживцев, чтобы забрать оружие, почему не взял второй пистолет или вовсе не похитил автомат из казармы? Люди, знавшие Лосева, — сослуживцы, соседи, знакомые — наотрез отказывались верить в то, что он совершил убийство.
— Да Толик вида крови боялся, — говорил один из его сослуживцев. — Кто-нибудь руку обрежет — он, как кисейная барышня, в сторону убегал. Да, он пил в последний месяц, но алкоголиком, у которого ум за разум заходит, не был. У него с левой рукой последнее время проблемы были. Судмедэкспертиза же по характеру нанесённых ран установила, что убийца был левша. А у Толика эта рука вообще почти не действовала, он назад её чуть-чуть отведёт и уже стонет.
Наркологическая экспертиза подтвердила, что алкоголизмом Лосев не страдал.
Привычный вывих плеча капитану лечили в гарнизонной поликлинике и госпитале — и залечили до того, что врач предложил Лосеву оформить инвалидность и комиссоваться. Капитан подал на него в суд и выиграл. На процессе по убийству именно этот врач выступил экспертом и пояснил, что с плечом у Лосева все нормально: к убийству годен.
Лосев объяснял: из-за болей в плече он и оказался в ту ночь на КПП аэродрома — вышел прогуляться и выпить припрятанного спирта. Там он, по его словам, увидел жуткую картину и в растерянности поднял топор — а чуть позже понял, что стал главным подозреваемым.
В суде Лосев отказался от всех признаний, заявив, что взять вину за убийство его вынудили побоями.
«Не он!..»
Лосева судили практически через год после убийства на КПП. Приговор — 15 лет лишения свободы — оказался значительно мягче того, на чем настаивало обвинение. Прокуратура просила для капитана 25 лет колонии, вдовы погибших требовали пожизненного заключения.
Валентина С., мать убитого прапорщика, шла в суд с твёрдым намерением растерзать убийцу сына. Но когда ввели в зал Лосева, выдохнула: «Это не он». Невысокий, тщедушный — он не мог бы справиться в одиночку с её богатырём-сыном.
Валентина вместе с родственниками Лосева позже пыталась оспорить решение суда первой инстанции, не пожалела денег, наняв адвоката.
Признание выбили
В 2010 году Анатолий Лосев вторым в России и первым в Воронежской области выиграл процесс в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ). Судьи в Страсбурге признали, что «в отношении Лосева было применено жестокое, унижающее достоинство обращение со стороны сотрудников милиции» — пытки. ЕСПЧ пришёл к выводу, что сотрудники Советского РОВД Богданов, Гончаров и Пустовалов «выбили» из Лосева признательные показания, которые легли в основу обвинительного заключения. Капитану, который к тому времени отбыл больше половины срока в колонии, суд постановил выплатить 15 тысяч евро.
— Семь лет, четыре месяца и шесть дней — именно столько я бился за свои права, — говорил Лосев. — Прочитал уйму книг, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы изучил, как, наверное, мало кто, учась на юрфаке. Если бы этим не занимался — сошёл бы, наверное, с ума.
По словам Анатолия, в его победу в ЕСПЧ верили только родные — даже адвокат отговаривал бывшего капитана писать жалобы в Страсбург, называя это мышиной вознёй.
— Для меня цель жизни — доказать, что я невиновен. Пока остаётся хоть малейшая надежда на это — я буду бороться. На любых этапах следствия мне предлагали лазейки, как я могу выйти на свободу. Моему отцу предлагали заплатить 50 тысяч долларов, и тогда следствие якобы найдёт достаточно оснований, чтобы найти другого подозреваемого, а меня отпустить. Во время суда за полное оправдание просили уже 150 тысяч долларов. Откуда в семье военных такие деньги?! И за что платить, если все это полная чушь? — объяснял Лосев корреспонденту «МОЁ!».
Находясь в колонии, Лосев помог не только себе, но и многим товарищам по несчастью: написали сотни жалоб, которые помогли скостить срок другим заключённым, кому-то на пару месяцев, кому-то — на три года. Только свои 15 лет Лосев отсидел от звонка до звонка.
Пока он был в колонии, умер его отец, выросла дочь. Прошла целая жизнь, которую не вернуть.
— Все мне говорили, что воевать с нашей правоохранительной системой все равно что биться с ветряными мельницами. Что же делать? Дать спокойно вытереть о себя ноги? Решение Страсбургского суда — это, конечно, победа. Но это только начало. Эти выигранные деньги — вовсе не цель. Цель — доказать, что милиционеры совершили преступление, под пытками заставив меня написать самооговор. Я хочу, чтобы они были наказаны за то, что растоптали мою жизнь и жизнь моих родных. Я хочу, чтобы нашли настоящих убийц и чтобы с меня были сняты все обвинения, — делился с корреспондентом «МОЁ!» Анатолий сразу после победы в европейском суде.
Свобода
Бывший капитан ВВС Анатолий Лосев покинул тюремные стены ИК-8 15 апреля 2016 года. На свободе его ждали престарелая мать и мама прапорщика Сергея С., за убийство которого Лосев отсидел 15 лет. Родные Лосева и С. до сих пор уверены: бывший военный не причастен к резонансному преступлению на «Балтиморе». Журналисты «МОЁ!» приехали в россошанскую колонию в день его освобождения.
За 15 лет за решёткой Анатолий высох и будто стал меньше ростом. В последний раз он видел дочь шестилетней, когда освобождался — 22. После приговора жена Анатолия развелась с ним и вычеркнула из своей жизни.
В его пожитках, которые он забирал из тюрьмы, — только бумаги для последующих судебных разбирательств. Желание отстаивать в суде свою невиновность у бывшего капитана ВВС за годы в колонии не пропало.
В колонии Лосеву оставались последние формальности: сдать ложку, одеяло, матрас. Чёрную робу ему оставили — должен же он в чем-то добраться до дома.
В машине, в которой корреспонденты «МОЁ!» приехали встречать Лосева, его ждала другая роба, чуть более качественная — мама Тамара Васильевна сшила на заказ по его просьбе.
— Хорошая одежда, между прочим. В ней можно, к примеру, охранником работать, — улыбнулся он.
Последний проход по зоне — с вышками по периметру, с колючкой со всех сторон, с лаем собак и охранниками за спиной.
— Будь здоров, Толик! Удачи тебе! — неслось со всех сторон.
Мечта Лосева после выхода на свободу — устроиться на работу, чтобы получить юридическое образование, стать дипломированным адвокатом и защищать людей.
В окошечке бухгалтерии он получил 400 рублей на проезд, ещё 850 рублей «подъёмных».
Валентина Сергеевна, мать убитого прапорщика Сергея С., знала, что человек, которого судили за убийство её сына, выходит на свободу.
Женщина так и не поверила в виновность Лосева — слишком много было нестыковок в деле, да и материнское сердце подсказывало: не он.
Валентина Сергеевна и её дочь Светлана пытались добиться пересмотра дела, найти настоящих преступников: нанимали адвокатов, тратили деньги и время, но ничего не вышло. Проще было поверить в версию следствия, смириться и выбивать из Лосева 300 тысяч рублей, назначенные судом в качестве моральной сатисфакции. Но Валентина Сергеевна не смогла.
Наутро вместе со Светланой она пошла к дому Лосёвых, чтобы встретить Анатолия. Его, как и свою семью, все 15 лет женщина считала потерпевшими.
Анатолий вышел из машины, прижимая к себе сумку с кипой документов. Валентина Сергеевна и Светлана уже ждали его, шагнули навстречу.
— Толик! Возьми ты эти бумажки и сожги! — кивнула Светлана на высовывающиеся из сумки письма и жалобы. — Не добьёшься ты ничего! Плюнь и начни новую жизнь!
— Как это?! — яростно замотал головой Лосев. — Мне всю жизнь поломали, что мне теперь начинать-то?
— Мать пожалей, — вздохнула Валентина Сергеевна.
Открылась дверь подъезда, и на улицу, с трудом переставляя ноги, вышла Тамара Васильевна. Увидев сына, женщина оперлась на палку и заплакала. Толик бросился ей навстречу.
Тамара Васильевна и Валентина Сергеевна обняли друг друга. Той ночью 12 июля 2001 года обе они пережили страшную трагедию.
— Вы думаете, что все закончилось? — поднял первый тост за праздничным столом улыбающийся Анатолий. — Нет, все только начинается!
Лосеву исполнилось тогда 53 года. В таком возрасте главные дела в жизни уже должны быть сделаны, а тут начинать с чистого листа. Тогда, в 2016-м, он ещё надеялся добиться правды…
Юристом на свободе он так и не стал…