Могут ли грешники быть святыми
Писатель и журналист Александр ЛАПИН в интервью «МОЁ!» рассказал, что побудило его написать роман «Святые грешники», а также о романе «Крымский мост», над которым он работает сейчас
Роман Александра Лапина «Русский крест» — о людях, родившихся в СССР и уже в зрелом возрасте ставших свидетелями и участниками эпохальных событий девяностых годов, — получил продолжение. Но продолжение необычное. Новый роман «Святые грешники», с одной стороны, рассказывает о жизни уже знакомых читателям героев пятитомника «Русский крест». Но с другой — автор неожиданно смещает фокус с внешней жизни героев на их внутренний мир. Поэтому роман можно назвать философско-религиозным. В интервью «МОЁ!» Александр Лапин рассказал, почему решил затронуть вопросы духовного поиска и кому адресовал свой роман.
— Александр Алексеевич, как появилась идея романа «Святые грешники»?
— Такие идеи рождаются не сразу. Более 25 лет я изучаю основные религиозные учения и практики. К сорока годам открыл для себя основы христианства, Библию, апокрифы. Но хотелось узнать — а откуда пришли другие религии, какие у них истоки? Сам лично встречался с представителями разных общин. Побывал в буддистских монастырях на Шри-Ланке, в Индии, в Китае... И решил поделиться с читателями квинтэссенцией своих изысканий.
— События книги близки вашей биографии?
— Скажу честно — это вообще всё о моей жизни. Здесь нет отдельных персонажей. Это один и тот же автор, который разложил свою личность на несколько. Вы знаете, у меня такая объёмная и такая разная жизнь была, что если «впихивать» её в одного героя — не поверят… Хотелось изложить свои мысли о разных религиях и разных ситуациях чётко и по полочкам. В этом мне и помогли уже знакомые читателям герои.
У каждого из них своя история. Например, история любви монаха и женщины-учёной из Института истории религий. После их встречи монах начинает думать: «Может, я ошибся? Мы могли бы жить вместе, у нас могли бы быть дети…». Предлагаю читателям задуматься — не спрятался ли этот человек в монастыре от истинной жизни? Герой другого повествования — мусульманин. Он ищет свой путь, своё счастье в исламе. Ещё один герой, охотник, попадает на Камчатку, женится на ительменке, врастает в эту жизнь с её обычаями, а потом сомневается, правильно ли сделал.
В романе «Русский крест» было невозможно писать о духовных исканиях героев. Ведь такие искания в Советском Союзе были недоступны. А в повествовании о событиях девяностых читатели просто не поверили бы, что человек, который выживает или строит с нуля свою жизнь и свой бизнес, нашёл время на такие искания. Поэтому, когда писал «Русский крест», в какой-то момент этот пласт знаний — проблемы духовного поиска — я отодвинул в сторону. И вот пришла пора…
— Все ваши герои находятся в поиске...
— Да, поиск вообще явление вневременное. В конечном итоге все ищут внутреннего покоя и гармонии. Почему монахи уходят в скит? Чтобы обрести гармонию с помощью молитвы. То же самое делают и обычные люди — мы всё время ищем согласие внутри себя.
— В романе «Святые грешники» вы многое подвергаете критике, переосмыслению с собственной точки зрения. Это любят не все.
— Я думаю, что значительная часть читателей будет критиковать меня и не примет мои мысли. Но когда ты выкладываешь своё видение, не должен надеяться, что это вызовет восторг. Понимаю, например, что восторга не вызовет мысль о том, что рано или поздно произойдёт слияние всех мировых религий.
В любом случае никто никому не пытается навязывать свою точку зрения. И это хорошо. Не дай Бог нам вернуться к той системе, которая существовала в СССР — когда была единая идеология, которой нас накачивали с утра до вечера.
— Александр Алексеевич, вы встречаетесь с читателями?
— Меня всегда вдохновляют встречи с читателями, которые я провожу регулярно. И если люди пришли на встречу и задают вопросы — для меня это самая большая награда.
— Давайте поговорим о политических реалиях сегодняшнего дня. В начале романа вы показали работу воронежской областной Думы, политические интриги...
— Меня часто спрашивают про моих героев: «А это кто? А это?» Поймите простую вещь. Воронеж — типичный город. Здесь такие же чиновники, как и везде. Такие же кланы. Мои герои — типичные политики. Любой россиянин, который прочтёт этот роман, скажет: «Да это же про меня, про наш город». Нетипичным, пожалуй, является то, что в это болото опускаются несколько персонажей, которые пытаются это болото расшевелить. Один из них — губернатор Рюриков, прототипом которого является Алексей Гордеев. У нас не любят людей хвалить. Но я считаю, что Гордеев — выдающийся человек. Потому что после того как он попал сюда — давайте будем называть вещи своими именами, в опалу, — он всё равно выстоял, нашёл в себе силы снова идти вперёд. Очень важно, что человек сумел преодолеть в первую очередь себя. Остаётся надеяться, что задел Гордеева не пропадёт втуне. И появится тот, кто продолжит движение вперёд.
— О чём будет роман «Крымский мост», над которым вы сейчас работаете?
— Герой из привилегированного сословия в какой-то момент терпит крах своих воззрений и в поисках чего-то более важного едет в Крым, где ищет свою первую любовь. События весны 2014 года производят перелом в его сознании. К нему возвращаются юность, душа, жизнь. Понимание того, что он русский...
Если Бог даст мне силы и здоровье, это будет большой роман. Ведь с Крымом в Россию вернулась её душа. То, что составляло гордость России.