Большое интервью губернатора «МОЁ!»: «После ковида я восстанавливался полтора месяца»

Без малого два года пандемии стали временем достаточно серьёзного информационного голода, ведь из-за ограничительных мер большинство руководителей отменили не только личные приёмы граждан, но и интервью и пресс-конференции. 9 февраля Александр Гусев дал первое за время работы на посту губернатора большое интервью «МОЁ!». Мы постарались задать ему вопросы, которые волнуют большинство воронежцев. Одной из главных тем стал ковид.

О ситуации с заболеваемостью

— Александр Викторович, охарактеризуйте, пожалуйста, ситуацию с распространением коронавируса на сегодня. Какие меры предпринимают областные власти, чтобы все заболевшие получили помощь вовремя?

— Надеюсь, сейчас мы всё-таки приближаемся к пику заболеваемости. По нашим прогнозам, мы скоро выйдем на плато. Если говорить о мерах, то мы будем развивать систему дистанционного общения с заболевшими. Это единый номер 122, которым активно пользуются люди, хотя это новое окно контакта. Операторы сегодня принимают от 2 до 4 тысяч звонков в день. На другом конце провода не медработники, но люди, имеющие навыки общения с заболевшими. Гораздо больше звонков, конечно, напрямую в поликлиники поступает. И у нас сейчас только на обработке звонков в поликлиниках области работает более 500 человек. Плюс здорово помогают новые центры приёма пациентов с подозрением на ковид. Понятно, что врачей для приёма в центрах мы отвлекаем из тех же поликлиник, но территориально мы людей разводим, стараемся сократить очереди.

Также мы сейчас около 200 автомобилей направили дополнительно в поликлиники города и области, чтобы врачи могли выезжать на дом к пациентам. 170 из них — это машины из автохозяйств правительства области и администрации Воронежа. Работает порядка 100 автоволонтёров. Огромное им спасибо!

— Давайте заглянем в прошлое. Ожидали ли вы в апреле 2020 года, что ковид останется с нами так надолго? Насколько, на ваш взгляд, были оправданны те ограничительные меры, которые вводили на федеральном и на местном уровне?

— В начале апреля, когда мы смотрели, как разворачивается ситуация в мире, уже тогда понимали, что будет очень сложно. Мы видели, что происходит в Китае, Европе и Америке. Мы понимали, что это не сезонная болезнь, которая после всплеска уходит на год. Очень часто встречались отсылы к пандемии испанского гриппа 1918 — 1919 годов.

В 2020 году было принято абсолютно верное решение о том, чтобы на месяц фактически все должны уйти на карантин. Это было непривычно для всех, но это точно сыграло положительную роль. Мы получили 3 — 4 месяца, чтобы подготовить систему здравоохранения к большому наплыву заболевших. Мы успели подготовить не только койки, но и смонтировать новые системы подачи кислорода в тех стационарах, где они раньше не требовались. Дальше мы таких жёстких ограничительных мер не принимали. Локальные же вещи — ограничение работы торговых центров и предприятий общественного питания — на самом деле помогали. Я считаю, что эти меры оправданны.

Мы действовали гибко и старались снимать запреты, как только ситуация начинала улучшаться.

Очень надеюсь, что 2022 год, даже первая половина года станут переломными в борьбе с ковидом. Что в этом сыграют свою роль вакцинация, иммунитет переболевших. И что появится лекарство от ковида. Все факторы должны привести к тому, что больше таких жёстких ограничительных мер приниматься не будет. Будем надеяться, этот двухлетний пандемийный цикл завершается...

Про вакцинацию и QR-коды

— Именно «омикроном» болеют и привитые. Возможно, потому, что вакцина не смогла «догнать» новый штамм ковида. Есть ли польза от вакцинации в таких условиях? И нужны ли QR-коды?

— Безусловно, польза есть. Даже если вакцина и не смогла защитить от штамма «омикрон», привитые люди болеют гораздо, гораздо легче, чем непривитые. Исключения, конечно, есть. Но это два-три процента. Основная масса привитых болела гораздо легче или не болела вообще.

QR-коды вводились для того, чтобы снизить вероятность контактов непривитых людей с носителями заболевания. Каких-то драконовских ограничений они ведь не несли за собой. Запрещён без QR-кода был вход в торговые центры и на предприятия общественного питания. Но ведь поход в торговый центр и в ресторан — это не первая необходимость, а, скорее, система приятного времяпрепровождения. Поэтому мы ограничили как раз такие необязательные вещи повседневной жизни. Вокруг этого решения начали разводить разговоры о том, что это ограничения прав. На мой взгляд, это абсолютно неверно. Ни в каких правах никто поражён не был. И основы Конституции нарушены не были. Тем, кто считает по-другому, можно ведь подсказать сначала подать в суд и на Адама и Еву. За то, что скушали яблочко не с того дерева. Отведали бы яблоко не с древа познания, а с древа жизни — жили бы в Эдемском саду молодыми и здоровыми. Все эти два человека...

— На нынешней дистанции — от февраля и примерно до августа — государство вряд ли будет активно продвигать идею QR-кодов как свидетельства о вакцинации? Ведь шансы заболеть у вакцинированных и невакцинированных сейчас практически сравнялись.

— После прохождения пика заболеваемости особого смысла в этом, конечно, нет. Мы понимаем, что из-за высокой контагиозности нового штамма очень много заражений именно сейчас происходит в семье, на работе, в транспорте. Я думаю, что после прохождения пика «омикрона» можно будет подумать об отмене QR-кодов. Если появятся новые штаммы с новыми свойствами, будем исходить из той ситуации, которая сложится.

Про расходы на медицину

— В начале года мы любим изучать проекты бюджетов. И увидели, что расходы на здравоохранение в 2022 году практически не увеличились. Не сильно вырос и бюджет фонда обязательного медицинского страхования. Хватит ли области денег на лечение пациентов с ковидом? Ведь мы видим, что сейчас заметно больше занятость у врачей. А уж какое количество исследований и анализов проводится…

— На самом деле есть дополнительная поддержка, которая оказывается на федеральном уровне. По прошлому году для нашей области это порядка 5,5 миллиарда рублей.

— Она целевая?

— Да, эти деньги можно использовать только на борьбу с ковидом. И мы из регионального бюджета в прошлом году дополнительно из резервного фонда выделили ещё 3 миллиарда рублей. Поэтому в целом бюджет здравоохранения суммарно был под 60 миллиардов. И в бюджете этого года, исходя из практики года предыдущего, в резервном фонде мы заложили 3 миллиарда рублей на ковид. Это также целевые средства. И по первому предложению департамента здравоохранения и лечебных учреждений мы выделяем эти резервные деньги. Пока за первые полтора месяца расходы из резервного фонда существенны — порядка 600 миллионов.

— Как у нас сейчас обстоят дела с обеспечением кислородом ковидных стационаров?

— Как я уже говорил, мы в 2020 году начали оборудовать системы кислородной поддержки в тех стационарах, где их не было. И модернизировали уже существующие. Например, в августе 2020 года выделили деньги и скупили все имеющиеся в близлежащих регионах материалы и оборудование для разводки кислорода — трубы, вентили, редукторы. Так что у нас всегда был запас материалов. С обеспеченностью кислородом был критический момент в ноябре прошлого года. Но перебоев с поставками не было. Здесь спасибо коллегам из КБХА, которые обеспечивают нас кислородом. Мы получали его и от других производителей — из Нижнего Новгорода, Липецка, Тулы. Министерство промышленности и торговли активно занималось диспетчеризацией поставок кислорода. На сегодня мы понимаем, что наращивать стационарную разводку смысла уже нет, потому что просто не будет дополнительной обеспеченности самим кислородом. Поэтому мы активно закупаем кислородные концентраторы.

— Можно ли пообещать людям, страдающим другими заболеваниями, льготникам, тем, кому нужна высокотехнологичная помощь, что они получат все лекарства и услуги ровно так, как получали бы до пандемии?

— Да. С точки финансирования, безусловно, да. Единственное ограничение накладывают отвлечение коечного фонда и отвлечение врачей. Пока будем считать, что мы справляемся с ситуацией, и что занятость коечного фонда для лечения ковида в нынешнюю волну также будет невелика… Плюс сейчас по поручению Минздрава появились защищённые категории больных, которым помощь будет оказываться в любом случае. Но — ещё раз — мы пока вообще не планируем останавливать оказание плановой помощи, а тем более экстренной.

— Насколько помню это поручение, речь идёт про онкобольных, людей на гемодиализе и про сосудистые центры…

— Безусловно, потому что ковид, к сожалению, в первую очередь влияет на сосудистую систему. У нас, к сожалению, увеличилось количество людей, которые умерли от заболеваний сердечно-сосудистой системы...

Про реабилитацию

— Какова у нас сейчас система реабилитации после ковида? Может быть, сейчас есть что-то такое, чего не было осенью?

— Сейчас есть два направления постковидной реабилитации. Это централизованная работа и работа врачей в поликлиниках с прикреплённым населением. По централизованной части — у нас создан центр постковидной реабилитации на базе диагностического центра. У него уже есть филиал. То есть больные не остаются без внимания. С ними связывается врач центра и приглашает на приём и исследования, назначает лекарства, процедуры, витамины. Конечно, в постковидной реабилитации должно быть активно задействовано поликлиническое звено. Понятно, что на сегодняшний день этого нет, ведь практически все врачи заняты борьбой с ковидом. Но пройдём пик, у врачей будет чуть больше свободного времени, и мы, безусловно, к теме реабилитации вернёмся. Мы понимаем опасности, которые в связи с осложнениями ковида могут возникнуть. Есть понимание того, как взаимодействовать с переболевшими…

— На пиках разных волн ковида нам практически каждый день звонили и писали читатели с жалобами на осложнения. Некоторые вещи просто невозможно было прокомментировать, потому что мы сами не понимали, что происходит…

— Слава Богу, что доктора это уже понимают. И не очень уже нужны наши комментарии. Потому что мы в интернете начитаемся всякого, потом начинаем глотать таблетки...

— А вы занимаетесь самолечением?

— Нет, я не занимаюсь самолечением. Но когда болел, каких-то особых методик послековидного восстановления не применял. Две простые вещи, на мой взгляд, очень эффективны, об этом все говорят. Это как можно больше находиться в активности. То есть гулять — в таком среднем темпе, чтобы дыхательная нагрузка была, но не была высокой. И второе — это дыхательная гимнастика. Это стопроцентно помогает. Из личного опыта могу сказать — в течение пяти дней занятия дыхательной гимнастикой помогли функционально себя восстановить. Понятно, что в тренажёрный зал после этого не пойдёшь. Но ты можешь спокойно двигаться и работать без этой одышки. Плюс витамины, разжижающие кровь препараты. Возможно, я неверно с медицинской точки зрения выражаюсь. Не люблю умничать в тех сферах, специалистом в которых не являюсь.

— В целом, по вашим ощущениям, сколько проходит времени от момента формального выздоровления до полного восстановления?

— У меня с того момента, как закрыли больничный, это заняло где-то полтора месяца. В первые две недели были достаточные ограничения. В моём случае это и кислородная поддержка была — рядом с тем местом, где я был, всегда находился портативный кислородный концентратор. Потом по заключениям докторов всё наладилось и потребность в нём отпала.

В ближайшее время мы продолжим публиковать выдержки из интервью. Вторая и третья часть большой беседы уже вышли на нашем сайте. А полностью текст вы можете прочесть уже сейчас на «МОЁ! Плюс».