«Халатность не усматривается»: воронежских чиновников, которые отказывали детям в жизненно важном лекарстве, пожалели в прокуратуре

«Татьяна, мы получили сегодня ещё четыре упаковки «Осполота». До 25 декабря. Ура! Из плохих новостей: получила письмо из СК, нам отказали в возбуждении уголовного дела. Не знаю, что делать дальше, но так оставлять не хочу».

Юлия Дмитриева прислала мне это короткое сообщение 12 сентября. С фотографией коробочек с немецкими таблетками, во многом благодаря которым её дочка Ульяна дожила до своих восьми лет, растёт красавицей и умницей, пошла в первый класс и улыбается.

Наши постоянные читатели, конечно, узнали эту очаровательную улыбку. Об Ульянке и её мужественной маме мы рассказываем весь последний год, с сентября 2022-го. У девочки тяжёлая форма эпилепсии, в частной клинике ей подобрали лекарство, которое держит её без приступов, — тот самый «Осполот». В России оно не зарегистрировано. Чтобы тяжело больной ребёнок в нашей стране получил подобный препарат, его должен назначить консилиум в федеральном специализированном медучреждении. На основании чего уже на уровне региона местное здравоохранение организует закупку за счёт бюджета. Но главное: инициатива рекомендовать незарегистрированное лекарство тоже должна исходить снизу: от региональных же врачей и чиновников.

В воронежской ОДКБ № 1 и областном департаменте здравоохранения делать это — рекомендовать Ульяне Дмитриевой «Осполот» — не хотели упорно. Несмотря на то что благодаря этим импортным пилюлям ребёнок полноценно жил.

Вместе с мамой Юлей мы в «МОЁ!» подняли всех — от благотворительных фондов до Министерства здравоохранения и Следственного комитета. Мы добились того, что в июле 2023-го ОДКБ № 1 в тандеме с облздравом закупила Ульяне Дмитриевой «Осполот» на год. 187,5 тысячи рублей из казны — цена спасения судьбы человека.

Но даже это мы не могли считать полной победой. Пока безнаказанны те, кто не просто издевался над ребёнком и его семьёй, но и подвергал опасности его жизнь.

В региональном Управлении СКР целый год «проводили проверку». Я знаю, что её лично контролировал глава управления Кирилл Левит. Но как же так, говорила я следователям, мать сама кругом бьётся, а вы ничего не можете сделать?

Они, оказывается, делали. 12 сентября Юля Дмитриева прислала мне копии двух бумажек. Два уведомления, оба за подписью следователя по особо важным делам Станислава Склярского.

Уведомление первое: о том, что 9 августа следователь возбудил уголовное дело о халатности — дословно — «по факту ненадлежащего исполнения сотрудниками департамента здравоохранения Воронежской области своих обязанностей». То есть по факту необеспечения Юлиной дочери Ульяны жизненно важным лекарством. Максимальное наказание по 1 части 293 статьи УК РФ «Халатность» — три месяца ареста, минимальное — штраф.

А вот уведомление два: 15 августа (меньше чем через неделю) заместитель прокурора области принял решение об отмене постановления о возбуждении уголовного дела. Юлия это решение пока не получила, но настроена обжаловать, как только получит. 

***

Если кто не в курсе, что такое «халатность» буквально по Уголовному кодексу РФ, то я процитирую:

«Неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан».

В Конституции РФ право на охрану здоровья и медицинскую помощь прописано в 41-й статье. И если отказ тяжело больному человеку в жизненно необходимом лекарстве это право НЕ нарушает, то… Я желаю прокурору крепкого здоровья. Его, кстати, зовут Кремнев Константин Константинович, он заслуженный работник прокуратуры РФ, с ведомственной медалью.

Кроме Юлии Дмитриевой в уведомлениях следователя СКР Станислава Склярского — ещё семь адресатов. Не только из Воронежа — из районов тоже. Это родители других детей — таких же, как Ульяна, — которым в Воронеже врачи и облздрав отказывали в «Осполоте». Следователь нашёл их сам. Чтобы показать «массовость явления» — по сути, это и стало основанием для уголовного дела. После наших публикаций и вмешательства СКР всех этих детей, как и Ульянку, наши депздрав и больница были вынуждены спасти — им тоже закупили препарат за казённые деньги.

Редакция «МОЁ!» и я лично говорим спасибо следователю Станиславу Склярскому и руководителю регионального Управления СКР Кириллу Левиту. А у прокурора Воронежской области Николая Савруна мы запросили копию решения об отмене постановления об уголовном деле. Задав ему, помимо прочего, три простых вопроса:

— по каким основаниям отменили, 

— в чём конкретно не усмотрели халатность, 

— а также — считают ли в прокуратуре, что не обеспечив детей жизненно важным препаратом, сотрудники департамента здравоохранения не причинили им существенное нарушение прав.

Ответ за товарищей Николая Савруна и Константина Кремнева держал Денис Сазин, начальник управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью:

«Изучение (...) постановления о возбуждении дела и соответствующих материалов показало, что данное процессуальное решение является необоснованным, поскольку в ходе проверки не были собраны достаточные данные, которые обеспечивали бы его законность и обоснованность, в связи с чем постановление отменено. Материалы направлены в следственный орган для производства дополнительной проверки».

Также Денис Сергеевич напомнил нам Федеральный закон «О прокуратуре РФ», который не допускает вмешательства в прокурорский надзор и не обязывает самих прокуроров объясняться «перед кем бы то ни было».

Как вы поняли, копию документа нам не предоставили. А там должно быть интересно — говорят, аж на нескольких листах. И подозреваю, одна из главных бед именно в этом: в чувстве некоторых служителей закону и обществу, что они никому ничем не обязаны.