Психология воронежских властей: почему, когда трудно, они молчат и прячутся?

Любой случай героизма — всегда продолжение чьей-то халатности и разгильдяйства. Мой друг, основатель, а ныне директор уникального Ломовского ландшафтного парка (Воробьёвский район), Вася Козлов для оформления входной группы своего детища разместил на заборе цитату из Венички Ерофеева: «Я хочу жить там, где нет места подвигу».

Меня всегда раздражают фото и видео с чиновниками, чистящими снег с таким видом, будто они спасают детей из горящего дома! Зачем? Твоё дело — руководить снегоборьбой из кабинета, обеспечивать сотрудников комбинатов благоустройства достойной зарплатой и на худой конец — необходимым инструментом.

В Воронеже на каждой остановке городское радио бубнит, что «в МБУ «Комбинат благоустройства Коминтерновский района» требуются...» И далее озвучиваются предложения для тех, кто ежедневно выходит убирать улицы района: трактористам предлагают 45 — 55 тысяч в месяц, водителям автомобиля — 50 тысяч, машинистам автогрейдера — 60 тысяч, грузчикам — 35 тысяч. Но вакансии в комбинате заполнены на 70%, трети рабочих не хватает. Не идут на такие деньги? Значит, надо искать способы увеличения окладов, что, конечно, сложнее для чиновника, чем раз за зиму вспотеть под прицелом камер и объективов, имитируя пятиминутную снегоборьбу...

Вообще, ситуация со снегопадом, кажется, выявила истинное лицо воронежских чиновников. Фраза звучит банально, но озвученный в ней тезис можно развить.

С понедельника (кроме утра четверга) в Воронеже шёл снег, тысячи фото, выложенных нашими читателями, с толпами людей на остановках, пролетающими мимо переполненными автобусами, с людьми, чистящими снег во дворах многоэтажек, старушками, показывающими образцы трудового героизма....

А в это время власть рассказывала о том, что на линии, например, 12 декабря, в самый сильный день снегопада, не появилось всего 100 маршруток, а появилось — более 800 (визуально если по городу полсотни ездили — хорошо). При том, что автор этих строк (как и его коллеги и друзья) может подтвердить под присягой — за полчаса ожидания в среду на остановке «Рабочий проспект» в направлении центра города мимо проскочили всего два полных автобуса. И это при том, что проезжая часть была более-менее очищена от снега. «Более-менее» — это значит на дороге была каша, но не сугробы по колено.

...Вы не заметили, что, когда людям действительно нужна помощь «здесь и сейчас», наша власть куда-то исчезает? Как несколько лет подряд гонять по осени коммунальную технику на смотр к Адмиралтейке — так это завсегда. Когда метели нет, вот они, красавцы! А когда сверху сыплет так, что своего носа не видишь, — снегоуборщиков нет вообще...

То же с маршрутками. В обычные дни в городе их хватает, в понедельник (11 декабря) и до обеда среды (13 декабря) их практически не наблюдалось (опытные люди в разговоре на эту тему, кстати, мягко употребляют выражение «шантаж перевозчиков» перед очередным нытьём о необходимости повышения тарифов). Притом мэрия уверяла, что транспорт функционирует нормально.

Моя мечта в те часы была единственной — чтобы мэр Вадим Кстенин проехал на автобусе остановок десять, желательно с пересадкой, и своими рёбрами почувствовал, чего стоят уверения его подчиненных о «нормальной» работе транспорта.

Какого рода наша власть? Думаю, женского, ведь для любой дамы в самом начале отношений с мужчиной важно то, что будет «до» и «после», а именно «то самое» кажется интереснее самому мужчине.

Так вот, в нашем случае «мужики» — это именно горожане, для которых важны не «потёмкинские» парады техники по осени и не заверения после снегопада, что «ситуация была под контролем», а именно те пиковые моменты, когда на улицы, утопающие в снегу, надо выпускать дополнительную коммунальную технику и маршрутки.

Когда стихия успокаивается, власти заверяют, что «всё под контролем». Под каким контролем? Как вы контролировали уборку снега, движение маршруток в городе и пассажирских автобусов по области в пиковые дни снегопада? (В Воронежской области 12 декабря на линию не вышли 84 автобуса, не обслуживались 16 маршрутов: восемь в Аннинском районе, шесть — Терновском и два — в Эртильском.) Эта, мягко говоря, неточная информация адресована тем, кто в марте 2024-го будет выбирать президента. Верится ли вам в слова о «контроле», уважаемые читатели «МОЁ!»?