«Миллениалы — поколение, которое решило не рвать с прошлым, а переработать его»

Я в последнее время много думаю о своём поколении. Миллениалы. Конец 80-х — 90-е. Не поклоняюсь культу СССР и не виню треклятый Запад. Исходим из того, что мир разнообразен и человек находится в вечном поиске идеала.

Сейчас вижу в соцсетях, как люди рвут танцпол под Надежду Кадышеву, делают каверы на Татьяну Буланову, заслушиваются «Бондом с кнопкой» и его «Кухней», которая «вскрыла травму поколения». Люди стали разрешать себе пользоваться бабушкиным хрусталем из серванта, не дают умереть старинным домам в погибших деревнях, покупают их и реставрируют. Записывают интервью с ещё живыми бабушками и дедушками. И мне кажется, что во всем этом люди пошли искать опору. Никто не отменяет нового. И может быть, миллениалы первое поколение, которое не хочет рвать с прошлым, ни с позднесоветским, ни с девяностыми-нулевыми-десятыми-двадцатыми. А хочет его понять, понять свою быстро меняющуюся жизнь и обрести устойчивость. Попытаться. Не отрицать. Не делать вид, что не очень-то и хотелось и прошлое было неправильно. И, как ни странно, не упиваться страданиями, что ничего уже не будет, как прежде.

Ведь выходит интересно. Мы родились на стыке времен. Буквально в безвременье. Одной страны фактически уже не было, а новая формировалась из хаоса. Кто-то из тех взрослых потерял опору, а другие начали строить свою, как умеют. По сути, что это за время было для ребёнка? Сейчас память создала уже довольно длинный видеоряд из обрывков ощущений и звуков, в котором войны, теракты, криминальные разборки, дефолт, реклама готовых завтраков идеальной семьи, тёмный подъезд хрущевки с едким запахом кошек и потушенных в банке бычков, развешанное на кухне над плитой кипяченое бельё, кордон блю на сковородке и маргарин Rama на куске батона, мультики на VHS в озвучке Володарского, штурм Белого дома, танки у Останкино, обычная районная школа, бесконечные уроки, танцы и спорт в полузаброшенном ДК, где зимой прорывало батарею.

Нас хвалили за самостоятельность. Она была нормой, но на самом деле  это был способ выживания. Родители ведь осознавали хаос. Кто-то был в эйфории, а кто-то в ужасе. Кто-то расслабился так, что оказался обузой своей семье. Наркотики, алкоголизм, криминал. Мать одна. Тут не до детей. И дети тогда просто жили: «ключ на шею с пяти лет, школа, уроки, суп в холодильнике, вот 50 рублей, сходи на рынок, не забудь убраться, дома быть в 9 без травм и увечий».

Потом пришла юность. Первые поездки за границу. И нельзя себя винить за то, что тебе хотелось удобнее, вкуснее, красивее, моднее, богаче. И мечты были: «Вот поеду и… заживу!»

А потом — новые кризисы. А потом пандемия 2020 года — первое тотальное закрытие границ. А спустя еще два года культура отмены против твоей страны, бетонирование границ от России. И опять безвременье. А ты вроде только вошёл в активный экономический возраст. Кто-то сжигал паспорта (это незаконно. Грозит наказание по статье «Умышленная порча документа, удостоверяющего личность гражданина (паспорта)» (ст. 19.16 КоАП РФ), а в некоторых случаях даже о надругательстве над гербом РФ (ст. 329 УК РФ) — Прим. «Ё!»), бежал на Верхний Ларс с криком «Верните мой 2018-й!» Но большинство осталось в своей стране с мыслями, что надо собраться и придумать, как жить дальше.

И оказалось, что последние 30 лет были переходным периодом. И он до сих пор продолжается. И получается, что весь период жизни миллениалов до н.в. — это в разной степени total distruction и нечто зыбкое. И вот тут-то и начинают проявляться те навыки живучести и возникать теплые воспоминания ранних лет, которые пылились на антресоли.

Рискну предположить, что миллениалы — поколение, которое решило не рвать с прошлым. А заняться его переработкой.

Поколение выросло в «безвременье», но не стало его жертвой. Вместо отрицания или тоски по утраченному миллениалы собирают свою идентичность по крупицам — из песен, воспоминаний, старых домов, семейных историй. Думаю, что сила — в гибкости. Может быть, мы первое поколение, которое научилось жить в perpetual crisis — и при этом умудрилось не сойти с ума. Потому что предсказуемости в нашей жизни не было с роддома. И может быть, даже удастся сформировать новый тип культуры — где прошлое не отрицается, а становится частью большой, долгой и такой разной истории.