Советский опыт против современности, или Что делать с проблемными подростками

Почти 100 тысяч подростков состоят на учете в полиции — по данным на июль этого года. Такую цифру недавно привела газета «КоммерсантЪ», ссылаясь на сведения, полученные в МВД РФ. Много это или мало? Максимум был зафиксирован в 2022 году (105,7 тыс.), а минимум — в 2021-м (19,9 тыс.). Как видим, даже за пятилетку очень большой разброс, и ясно, что сейчас ситуация напряженная.

В свое время (большей частью еще при СССР) мне довелось поработать в системе МВД именно в инспекции по делам несовершеннолетних (ИДН), и, если сравнивать основания, которые приводят этих самых несовершеннолетних на учет, они остаются похожими, а вот условия профилактической работы изменились.

Главные учётные основания — это употребление алкоголя и наркотиков, а также совершение преступлений в возрасте, в котором еще нельзя привлечь к уголовной ответственности. На обслуживаемом мною участке в Левобережном районе Воронежа на учёте было порядка 80 трудных подростков и около сотни неблагополучных семей, которые ковали кадровый потенциал преступности. В то время под надзором ИДН, которую многие еще по старинке называли детской комнатой милиции, также состояли подростки, осужденные с отсрочкой исполнения приговора — до достижения ими 18-летнего возраста. И если подопечный совершал рецидив, то за это с инспекторов был особый спрос — вплоть до служебного расследования с участием прокуратуры. Выговоры, или, как их называли в милиции, «рябчики», были обеспечены, что сказывалось на получении очередного звания.

Начальственные накачки вообще частенько не обходили нас, инспекторов ИДН, стороной. Раскрывать преступления мы не стремились, да и не очень умели, ведь смысл нашей работы и главный ее критерий заключался как раз в обратном — чем меньше преступлений совершено «малолетками» на участке обслуживания, тем лучше, считалось, работал инспектор. И, соответственно, наоборот. Поэтому инспекторы ИДН, которые старались не портить себе статистику «уголовщиной», получали втыки от прямого начальства. Те же, кто чересчур увлекался раскрытием, получали проблемы от начальства непосредственного. Потом, правда, некоторых из них переводили на повышение, в уголовный розыск. В этом и заключалась двойственность, даже драматичность положения инспекторов ИДН: их интересы вступали в противоречие с интересами оперативных служб, следствия и других подразделений милиции, где раскрываемость — один из главнейших показателей в работе. Уверен: и сегодня инспекторы подразделения по делам несовершеннолетних (ПДН), как теперь называется эта служба в полиции, испытывают на себе похожие перегрузки, вызванные системным противоречием в критериях оценки их деятельности как сотрудников МВД.

Также должен заметить, что в СССР у инспекторов ИДН были несравнимо большие возможности и полномочия — в плане профилактики правонарушений со стороны подростков и детской безнадзорности. В помощь нам действовали комсомольские оперотряды, ДНД и внештатники. А нерадивых родителей по нашим представлениям прорабатывали по месту жительства на советах общественности, которые более или менее эффективно функционировали при каждом опорном пункте охраны правопорядка (в одном только Левобережном районе их было более 30) и (или) по месту работы (парткомы, профкомы), а также на комиссиях при райисполкомах. Отправляли в лечебно-трудовые профилактории, наконец.

О таких помощниках и союзниках нынешним сотрудникам ПДН приходится только мечтать. По большому счёту они теперь один на один с трудными подростками, которые к тому же зачастую защищены богатыми и влиятельными родителями, что в советское время гораздо реже случалось.

И лишить даже крайне нерадивых пап и мам родительских прав теперь наверняка стало сложнее. А в наше время суды удовлетворяли практически 100% исковых заявлений милиции по таким, как правило, неотложным и зачастую уже запоздалым поводам.

И еще одно немаловажное отличие: в СССР, правда, уже не столь эффективно, как в былые советские времена, нам в работе помогала идеология, а криминальный мир был не столь романтичен, как сегодня — благодаря в том числе литературе и кинематографу. Для большинства жителей СССР он был токсичен и маргинален.

Так что нынешним сотрудникам ПДН, большая часть из которых к тому же сотрудницы, не позавидуешь. Особенно с учётом того, что нынешнее поколение Z (т. н. зумеры), представители которого и составляют контингент их подучетников, рискует стать самым проблемным с точки зрения общего здоровья в современной истории нашей страны. В частности, среди них резко увеличилась доля подростков с психическими отклонениями и расстройствами (с 10% в 2017 году до 23% в 2023 году). Другими словами, нервный подросток нынче пошёл, особенного подхода к себе требующий. Яркий и трагичный пример этому — недавнее происшествие в Санкт-Петербурге, когда девятиклассник напал с ножом на учительницу, а потом тяжело ранил себя….