Волшебные клавиши

В ДК железнодорожников дало блестящий концерт трио Ярона Эрмана – французского джазмена, пианиста-виртуоза. Для Эрмана джаз – оболочка для любой музыки, от классики до латиноамериканских танцевальных мелодий.  Любители рока радовались, узнавая в его композициях темы «Дорз» и «Нирваны», а ценители джаза наслаждались прихотливостью обработок.

Жизнь Ярона Эрмана – сплошные импровизации. В юности он хотел стать баскетболистом и даже попал в молодежную сборную Израиля. Но после травмы он не смог дальше играть в мяч и стал учиться играть на фортепьяно. «Я никогда не учился сольфеджио, никогда не играл гаммы, вообще не учился классике до 18 лет. То есть, теоретически, я вообще не должен играть на фортепиано, - иронизирует сейчас Ярон. Что интересно,  джаз он тогда тоже не слушал и считал «музыкой стариков».

В 19 лет он отправился в США, в знаменитый музыкальный колледж Берли в Бостоне. Однажды, возвращаясь из Штатов в Израиль, он опоздал на самолет в Париже, где была пересадка. Следующий походящий рейс был только следующим утром, и Ярон отправился гулять по Парижу. Зашел в джаз-кафе, послушал местных музыкантов, а во время джема (совместной импровизации, которой джазмены любят завершать выступления) сам сел за клавиши. После этого ему предложили задержаться на недельку и поиграть в местной джаз-банде. Неделька затянулась… и продолжается до сих пор.

Семь лет назад Эрман получил первую премию на джазовом фестивале как новичок-дебютант, сейчас он сам заседает в жюри известных европейских фестивалей и дает порядка ста концертов в год по всему миру. Сейчас его занесло в Россию, где принял участие в подмосковном фестивале «Усадьба джаз» и объехал несколько крупных городов. В Воронеж он попал благодаря энтузиастам из арт-группы «Квадрат», скооперировавшимся с воронежской дирекцией фестиваля «Джазовая провинция» и Французскому институту в Москве, спонсировавшему гастроли.

О том, что было на самом концерте, я рассказать не смогу. Напомню только слова писателя Сергея Довлатова: «Джаз –  это мы сами  в лучшие минуты нашей жизни, когда в нас соседствуют душевный подъём, бесстрашие и откровенность». Около ста таких минут подарили воронежским слушателям Ярон Эрман и его музыканты. После концерта я слышал много восторженных отзывов. И большинство отзывавшихся говорили о музыке французских джазменов как о живописном пейзаже, сравнивая ее с видами рассвета, заката, ясного звездного неба или океана.

Про писателя Александра Гениса однажды сказали, что он пишет не художественную прозу, ни искусствоведческие труды, ни журнальные рецензии, он пишет в жанре культуры. Поэтому может позволить себе сравнивать голливудские блокбастеры с готическим соборами, а падение башен-близнецов – с падением Трои. А Ярон Эрман – играет в жанре культуры. Или в жанре современной музыки. Ему доступен весь музыкальный космос – от Баха до Мадонны.

А главное в Эрмане – он очень веселый. Он сложен без хрупкости и бесшабашен без надрыва. Что для нашей джазовой сцены и вообще для искусства сейчас большая редкость. Здесь мне придется объяснить вещь, которую я сам не вполне понимаю: разницу между импрессионистами и экспрессионистами.

Если вкратце пересказать соответствующие статьи из энциклопедий, то первые пытались  наиболее естественно и непредвзято запечатлеть подвижность и изменчивость мира, передать свои мимолётные впечатления. Для импрессионизма не так важно, что изображено на рисунке, но важно как изображено. Кстати, картины «древних» импрессионистов (Моне, Ренуар) представляли только положительные стороны жизни, например, красоты природы или картины веселья, не затрагивая голод, болезни, смерть. И принципиально не использовали черный цвет.

Экспрессионисты же стремились  не столько к воспроизведению действительности, сколько к выражению эмоций автора. Здесь утверждается идея прямого эмоционального воздействия, подчеркнутой субъективности, повышенной аффектации, сгущения мотивов боли, крика. Соответственно, художник-экспрессинист – это кричащие цвета и болезненные сюжеты,  музыкант. Что характерно, он приобрел больную популярность в России накануне революций.

Когда эти направления в искусстве были молоды, они резко противостояли друг другу. Впоследствии они сблизились, обогатив приемами и идеями искусство в целом. В ХХ веке вообще было трудно сказать, где закачивается одно и начинается другое. Но сейчас, как мне представляется, они снова важны и снова находятся на разных полюсах мировоззрения и творчества.

Воронеж – город экспрессии. Экспрессионисты наши самые заметные художники, начиная с покойного классика Криворучко и заканчивая молодежью из Центра современного искусства, наши поэты, такие как Елена Фанайлова и Александр Анашевич, наши музыканты. «У нас уже полвека как нет академической школы, негде учиться хорошей технике, поэтому пытаемся выезжать на сильных эмоциях, - объяснил мне один воронежский художник. Может, объяснение и верное, но недостаточное. Потому что экспрессия у нас во всем – в экономике, в гоусправлении и даже в архитектуре. «Синий фаллос» Галереи Чижова или чудовищный «Град» - это тоже экспрессионизм. Прошлогоднее празднование юбилея Воронежа – он же.

Собственно, почти все в России можно назвать этим словом. «То, что мы называем экспрессионизмом, это только поздняя и сильно пропитанная русским апокалипсическим образом мысли форма сентиментального идеализма», - сформулировал когда-то немецкий писатель Томас Манн. А его австрийский собрат по перу Теодор  Дейблер добавил: «Когда кого-либо вешают, он переживает в последний момент всю свою жизнь еще раз. — Только это может быть экспрессионизмом». Почему-то даже в относительно благополучные времена у нас преобладают висельные настроения. В искусстве, в музыке, но не только.

А та современная музыка, которую играет Ярон Эрман (и ещё многие европейские джазмены) пропитана импрессией. Её стрежень – внимание к чувствам, впечатлениям, прежде всего – собственным. Но также и способность видеть созвучие в других людях и в мире в целом. И мастерство в их выражении, сложная математическая работа. Можно сказать, ангел сидит в деталях. И джаз подходит для этого, возможно, лучше всего.

Пожалуй, такой импрессионизм – именно то, что нужно обитателю современной цивилизации «мирового города», чтобы не стать роботом, атомом, машиной потребления и как нас там ещё ругают сторонники традиционных укладов и ценностей. Именно он поможет сохранить душевное здоровье в постоянно меняющемся мире, полным медийных призраков. А нам, воронежцем и россиянам в целом, стоит полечиться современной музыкой от висельных настроений, от депрессии, от ухода в себя.



И кстати, получить немного здорового космополитизма. «Мы все вырастаем в определенном контексте – семьи, страны, религии, города. И все это программирует нас. Мы начинаем верить в некую заложенную программу. Все наши надежды, желания, опасения, страхи, мечты определяются контекстом. На самом деле, это ограничения, которые не дают нам стать теми, кем мы могли бы стать при других условиях. Нужно осознавать это, чтобы освободить себя и направить весь свой потенциал в творческое русло, - считает Ярон Эрман, -  Есть работа, которую нужно проводить над собой. Но главное – отдавать всего себя любимому делу и просто заниматься этим. Желательно, каждый день».

Леонид ДИДЕНКО.
фото Олеси ПОЛЯКОВОЙ.
 

Джаз — дорога к свободе и удовольствию! JAZZ-FЁST. Музыкальный клуб Льва Комова.