Захар Прилепин не советует ходить на баррикады

Признанный лучшим прозаиком минувшего десятилетия (лауреат премий «Русский букер десятилетия» и «Супернацбест»), нижегородец Захар Прилепин называет себя «рабоче-крестьянским писателем», хотя за годы писательских конференций и телешоу приобрел лоск, умение говорить на публике и цитировать не самых известных философов. Ему мы обязаны сильной и по-жесткому правдивой картиной девяностых и, отчасти, нулевых годов. Но по десятые и последующие нам наверное, расскажет кто-то другой.

На афишах Платоновского фестиваля, призывающих на встречи с писателями, Захар Прилепин напоминает Фантомаса – из темного фона проступает бледное нахмуренное лицо, круглый голый череп, поджатые тонкие губы. Человек мрачный и, вероятно, опасный – омоновец, воевавший в Чечне, впоследствии – заметный нацбол. Таким мы его знали и по его книгам, и по многочисленным интервью, где он рассуждал о неизбежности новой революции.

Однако вблизи Прилепин теряет свое брутальное очарование. На встречу с воронежцами приехал столичный тусовщик, знающий толк в саморекламе. По-мирному обаятельный, с хорошей и богатой речью, постоянно упоминающий в разговоре известных светских персон («встречаю я как-то Федора Бондарчука…» или «… с Ксенией Собчак у меня очень сложные отношения»), он нисколько не походил ни на революционера, ни на «рабоче-крестьянского писателя», как он себя называет.

Его выступление в целом сводилось к рекламе собственных книг и серии анекдотов из богемной жизни. Последние настолько хороши, что их стоит пересказать.

Например, недавно Захар Прилепин снялся в криминальном сериале, который выйдет на экраны следующей осенью. «Я сначала отказался, но дети настояли, что папа обязательно должен сняться в кино, и, когда предложение повторили, мне пришлось согласиться, - рассказал Прилепин, - ну, кого я могу играть? Естественно – убийцу». Съемки начались с последней серии, где герой Захара погибает, поэтому в первый день ему с утра до вечера  пришлось падать через машину и взрывать пакет с краской на спине – 26 дулей. «После этого я подумал, что тяжелее актерской работы нет ничего, - поделился ощущениями писатель, - но в следующие дни убивал уже я, и стало намного легче». В одном из эпизодов прилепинский киллер забирается со снайперской винтовкой на крышу многоэтажки. Съемки проходили на Кутузовском проспекте, по которому часто ездят правительственные кортежи, и по этому поводу у продюсеров сериала якобы были трения с ФСБ. Дескать, «Вы знаете, кто такой Захар Прилепин?! Вы уверены, что он не возьмет с собой настоящие патроны?» В итоге эпизод с винтовкой снимали в другом месте на окраине Москвы.

А по знаменитому роману «Санькя», где молодые революционеры захватывают здание областной администрации, режиссер Кирилл Серебренников поставил спектакль, которые идет в одном из столичных театров и, по словам Прилепина,  пользуется популярностью у чиновников высшего эшелона. «В кульминации гаснет свет, освещены только первые ряды и фигура главного героя, - рассказал автор романа, - он водит перед собой направленным в зал пистолетом и говорит «что это за сволочь здесь собралась?». А в первом ряду – дочь Бориса Ельцина, банкир Петр Авен, федеральные министры. Не знаю, что они при этом испытывали».

Еще одна история посвящена тому, как Захар был облыжно обвинен в неполиткорректности. Во время поездки с группой русских писателей в Англию, он познакомился в кафе с чернокожим молодым человеком, который оказался уроженцем Нижнего Новгорода и поклонником прозы Прилепина. На вопрос, над чем он работает сейчас, писатель ответил, что готовит к публикации новый роман, часть действия которого происходит в Африке. На вопрос о названии романа без задней мысли честно ответил – «Черная обезьяна». «И тут такая кладбищенская тишина, - не без удовольствия описывает произведенный эффект Прилепин, - не только мой чернокожий поклонник остолбенел, мои коллеги, включая левака и антизападника Михаила Елизарова, стали смотреть в сторону и потихоньку от меня отодвигаться. Пришлось долго объяснять, что я не называл африканцев черными обезьянами, что у названия совершенно другой смысл – но мне, похоже, никто не поверил».

Как видно из рассказанных им историй, Прилепин культивирует независимость и непочтительность к сильным и властным, презрение к правилам вроде политкорректности, любит оружие и атмосферу угрозы. Другое дело, что сам-то он вполне вписан в мир сильных и властных и является его частью, пусть и подчеркивает, что «литература – не шоу-бизнес». Литература – нет, а телешоу и книжные ярмарки – вполне.

Понятно, что «кто не был радикалом в молодости – у того нет сердца, а кто остался им в зрелости – у того нет ума» (этому афоризму больше двухсот лет и в России его повторяют постоянно). Но Захар Прилепин до сих пор продает свою бурную хулиганскую, военную и оппозиционную молодость, и весьма успешно. Так, в недавно вышедшем сборнике повестей «Восьмерка» он, по собственным словами, снова «сводит счеты с девяностыми». Хотя в этом десятилетии, по мнению Прилепина, не было ни великих сюжетов, ни великих героев, а «все какая-то суета».

Писатель, принятый в светский круг и допущенный на телеэкран, подчеркивает свою связь с современными нацболами. Так, он редактировал книгу тюремных впечатлений нацболов «Лимонка в тюрьму». «За последние годы 120 лимоновцев отсидели в общей сложности 170 лет, - рассказывает Прилепин, - люди, которые никого не убили, не покалечили, проводили яркие, радикальные, но ненасильственные акции протеста получают у нас длинные сроки заключения. Но и там они сумели не только выжить и сохранить достоинство, но и приобрести некоторый авторитет в своем новом окружении. Они не подходят ни под одну из традиционных лагерных категорий, не воры и не мужики, но их уважают. «Лимонка в тюрьму» - это инструкция по выживанию мужчины». Отсвет тюремной романтики ложится и на модного писателя.

В современном витке противостояния «либералов» и «патриотов» Прилепин справедливо не видит смысла и в нем не участвует. «Я против баррикадного мышления, и многие люди моего поколения тоже, - объяснил писатель, - мы считает страну своей целиком, а не только по одну сторону баррикады. Кроме того, в обеих лагерях есть и симпатичные и несимпатичные мне люди, у меня есть друзья и в  «Новой газеты» и в прокоммунистических изданиях, я выступаю и на «Эхе Москвы», и на православном «Радио Радонеж». Нечто подобное говорил во время прошлогоднего визита в Воронеж и Дмитрий Быков: «я не за правых и не за левых, я за людей против роботов».

В протестных акциях, связанных с прошедшими парламентскими и президентскими выборами, тоже не участвовал, именно потому, что их организовывали несимпатичные. «Внезапно выяснилось, что Ксения Собчак – знамя протестного движения, и она выступает первой, а я – где-то восемнадцатым, - так объяснил Прилепин свой отказ от стояния на Болотной.

- Какой-то он мелкобуржуазный, - разочарованно произнес после завершении встречи с Прилепиным нескладный юноша в очках и футболке с надписью «Sex Pistols».

Способность понимать и  принимать людей с другими убеждениями, отказ от любой партийности ценны и, вероятно, необходимы для писателя. Правдивая художественная летопись девяностых, с войной и бандитами, со всеобщей растерянностью от тектонических сдвигов в обществе, созданная в том числе и Захаром Прилепиным – нужна нам всем сегодня, и, наверное, будет нужна всегда. Но про десятые годы XXI века нам расскажет, по-видимому, кто-то другой. Тот, кто был на Болотной и проспекте Сахарова.