«Девочка не сказала, что её нужно искать»

Журналисты «МОЁ!» поговорили с заместителем директора воронежской «Системы-112» Владимиром Коваленко. В трагедии, которая произошла в Борисоглебске, сейчас масса вопросов и в первую очередь – именно к сотрудникам Единой дежурно-диспетчерской службы (ЕДДС). Её оператор в последний раз разговаривал с 15-летней девочкой, после чего связь с ребёнком пропала, а через два дня школьницу нашла мёртвой.

– Звонок от неё поступил на номер 112 в воскресенье, 10 марта, в 23.58, – говорит Владимир Коваленко. — Девочка назвала своё имя и возраст, сказала, что ей очень плохо, и назвала своё точное местоположение. Не знаю, насколько правильно сейчас разглашать какие-то детали — идёт следствие...

– Именно. И чем больше деталей скрывать, тем больше слухов. Где она находилась – как объяснила? Вроде на понтонном мосту.

– Да, на понтонном мосту через реку Ворона. Это выезд из Борисоглебска, но ещё черта города. До ближайших домов около 200 метров. После чего диспетчер ЕДДС – мужчина – организовал экстренное реагирование и скоммутировал вызов на скорую помощь. Девочка сказала, что ей плохо, значит, требовалась медицинская помощь. При этом от разговора с ней наш сотрудник не отключился, включив режим конференц-связи: он, дежурный скорой, девочка. Однако из-за помех у мобильного оператора школьницы – у неё был МТС – связь с ней оборвалась. Автоответчик сообщал, что «абонент недоступен».

– Ей пытались перезвонить?

– Да. Наш диспетчер, ещё до выезда скорой помощи, набирал ей восемь раз. Либо шли короткие гудки, либо снова – «абонент недоступен». Врачи выехали на место через четыре минуты. Но, прибыв на указанное школьницей место – понтонный мост, – никого там не нашли. Сообщение о том, что заявитель не найден, поступило и в службу скорой помощи, и на ЕДДС. Это отражено в специальных примечаниях. Вся запись разговора, эти примечания переданы следователям.

– Хорошо. Но всё равно не ясно: ребёнок ночью звонит, ему плохо, его не находят... А если ему стало совсем плохо? Почему не подключили спасателей, полицию? Повторяю: речь о ребёнке.

– А если его проезжавшая машина забрала? Никаких просьб, слов о том, что потерялась, заблудилась, что грозит опасность – этого не было, понимаете? Только «мне плохо». Поэтому диспетчер верно определил, что требуется помощь врачей. Он действовал так, как ему предписывает инструкция.

– И не мог отступить? Просто рассудить... Как родитель. 15-летняя девочка ночью одна практически за пределами города исчезает из виду.

– Давайте сейчас не будем с вами рассуждать, что он мог, что не мог. Инструкции, предписанные ему правила, диспетчер выполнил чётко. Это опытный сотрудник.

– Следователи его задержали – вы знаете?

– Узнаю всё из новостей. Вот вы мне сообщили...

В ближайшее время решится вопрос об аресте диспетчера. Пока он – единственный фигурант уголовного дела о халатности, которое появилось после гибели 15-летней девочки в Борисоглебске. По данным регионального СК, в воскресенье, 10 марта, она выпивала с друзьями, убежала от них, а ночью позвонила в службу «112». Диспетчер установил с помощью пеленгации по мобильнику, где примерно находится ребёнок (это помимо того, что она сама назвала место) и направил туда скорую помощь. Врачи, как мы знаем, никого не нашли. В ГУ МЧС по Воронежской области нам сказали, что спасателям сообщение о девочке на мосту не поступало. А поздно вечером во вторник, 12 марта, её обнаружили мёртвой в лесу в пойме реки Ворона, более чем в километре от того места, куда приезжала скорая. Школьница умерла от переохлаждения. Если вина оператора ЕДДС подтвердится, ему будет грозить до пяти лет колонии.

Также следователи разбираются с женщиной-опекуном, которая воспитывала девочку. В полицию о пропаже ребёнка она заявила лишь на третьи сутки – 12 марта в половине шестого вечера.