Набрал мамин номер и крикнул: «Я умираю! Помоги!»

В какую бы передрягу ты ни влип, почти всегда оказывается, что кто-то там уже побывал до тебя. И этот кто-то может сильно облегчить жизнь идущему следом. Нужно просто вовремя найти такого человека.

Директор некоммерческой организации «Маяк» Андрей Блонский считает себя своего рода проводником. «От ада к обычной жизни», — говорит он. Андрей пришёл в редакцию «МОЁ!», чтобы рассказать свою историю и на собственном примере доказать, что, какой бы бэкграунд ни был у человека, всё можно изменить.

«За мою жизнь не давали и копейки»

Дорогой костюм, спортивная фигура, хорошая стрижка — во всём сквозит благополучие. Говорит, как человек, привыкший выступать. Его можно встретить на совещаниях и круглых столах с первыми лицами города и области. Даёт интервью, читает лекции, получает очередное образование. 37-летний Андрей Блонский — директор некоммерческой организации, помощник депутата Госдумы. Помогает людям, востребован и успешен. У него семья, устроенный быт. Словом, всё, чтобы сказать: жизнь удалась.

Фото: Игорь ФИЛОНОВ

Пятнадцать лет назад было чудом то, что ему, доходяге весом чуть более сорока килограммов, прохожий позволил позвонить со своего телефона. Невероятным везеньем было и то, что парень смог вспомнить номер мамы. И то, что она не бросила трубку, тоже было удачей. К тому времени Андрей почти полгода жил на улице, питался чем придётся и был безнадёжным «торчком». В то, что он выживет, тем более сможет выкарабкаться из той ямы, куда сам себя и загнал, не верил никто. «За мою жизнь не давали и копейки», — говорит бывший наркоман.

Тех, с кем «экспериментировал с сознанием» в своём детстве, давно нет в живых. Андрей же, опустившись на самое дно, поднялся если не на вершину, то на вполне заслуживающее одобрение общества место. И теперь своим примером показывает другим: это возможно. То, что было его бедой и горем, стало сегодня козырем. Он проводник между маргинальным миром и обычной жизнью. С 10 лет до 23 перепробовал всё, что, как ему тогда казалось, может сделать счастливым. Семь с половиной лет сидел на героине. Сегодня, находясь в трезвости уже почти 15 лет, понимает: расплата за то «счастье» не стоила его детства и юности. К счастью, впереди ещё большой кусок жизни, который он намерен прожить «чистым».

Сын солистов балета

Андрей родом из Нижнего Новгорода. Отец и мать — солисты балета местного театра. Вырос за кулисами. В детстве даже участвовал в спектаклях — в крохотных ролях в массовках.

Родители были творческими людьми, увлечёнными своей карьерой. Бывало, подолгу работали за границей. Сына брали с собой. А когда мальчику стукнуло девять, развелись.

Расставание было неожиданным и болезненным. Андрею ничего не объяснили, просто переместили в другую жизнь. Новый дом (с бабушкой и мамой), новая школа, новые люди. В этом незнакомом мире ребёнку стало неуютно и страшно.

— Я учился в пятом классе и изо всех сил старался самоутвердиться. Взрослые будто сильно накосячили, и я перестал обращать на них внимание, — рассказывал он журналисту «МОЁ!» об этапах взросления. — В десять лет закурил. Потом впервые с пацанами попробовал алкоголь: из пробки по кругу, помню, пили дешёвую водку. Мне это всё казалось невероятно крутым. Чувствовал себя эдаким плохим мальчишкой, переступающим границы.

Первый срок

В своих экспериментах парень не останавливался: пробовал таблетки, потом коноплю. К 14 годам почти перестал ходить в школу.

— Нашлись старшие товарищи, которые знали, где и что достать. Мама давала деньги, допустим, на обеды, стрижку, кроссовки, а я всё это спускал на «дурь». Ложь превратилась в образ жизни. Я стал таскать из маминой сумки деньги. Потом золотые украшения, — рассказывает Андрей.

Поначалу наркотики и всё, что с ними связано, воспринимались мальчишкой как игра. В ней нужно было проявить ум, находчивость, энергию.

— В 15 лет меня посадили в первый раз. Рано или поздно все наркоманы переступают черту. Нас было трое, мы вырвали у женщины сумку из рук, — вспоминает он.

Всех троих отправили в СИЗО на 4,5 месяца. На суде старшему дали семь лет строгого режима, малолетки отделались тремя годами условно.

— Мои почти полгода тюрьмы казались мне очередным приключением, я считал, что это сделало меня ещё более крутым, — делится Андрей. — Появились новые знакомые и первые наколки на теле. В СИЗО рассказали о «ширке» — как её варить, где достать, как действует.

Первый «приход»

Когда парень освободился, сразу отправился на поиски той самой «ширки». Взял приятеля, и вместе двинули к его дяде — наркоману со стажем. Тот повёз их к барыге со словами: «Пацаны, не надо бы вам этого».

— Помню, был вечер, темно, зима. Мы зашли в подъезд, разлили «ширку» по шприцам. Дядя сначала уколол своего племянника. Я тоже подставил руку, а она ходила ходуном от страха… Когда вещество пошло по венам, я понял, что «приплыл». Меня вознесло и перевернуло. Возвращаясь обратно в маршрутке, едва ворочая языками, мы говорили друг другу, что завтра обязательно повторим, — вспоминает мужчина о том, как проваливался в болото...

Потом «эксперимент» мальчишек пополз по знакомым, как вирус. Жизнь превратилась в день сурка: поиск денег, дозы, «приход» — и всё сначала. Эйфории уже не было, доза требовалась, чтобы просто выжить. Таких понятий, как стыд, жалость, страх, не было. Стояла одна цель: достать и ширнуться. И ради неё можно было сделать всё.

— Среди наркоманов нет друзей. Кидать, подставлять — это норма. Мутили, выкручивались, брали кредиты, занимали, обманывали. Ходили к барыгам, отнимали деньги у них, — вспоминает он.

Однажды в городе закончилась «ширка».

— Была очередная прямая линия у президента, и туда прорвалась какая-то бабуля из города Бор (спутника Нижнего Новгорода): «У нас в городе Бор постоянно продают наркотики, все об этом знают, что делать, если милиция заодно с наркоторговцами?!» На следующий день по крышам этого Бора бегал ОМОН. Ловили барыг. Торговля «ширкой» была закончена буквально в один день, — вспоминает Андрей.

После этого в жизни подростка появился героин. В Нижнем моментально наладили его торговлю.

— Не сказать, что это было существенно дороже. И ощущения оказались примерно похожими, — признаётся парень.

Фото: из архива героя публикации

Тюремные университеты

В 18 лет Андрей оказался за решёткой во второй раз — за кражу телефона. Два года и девять месяцев он провёл в колонии Тульской области.

— Воздержания от моих дурных привычек там тоже не случилось — за колючкой всё оказалось почти так же доступно, как на воле, — вспоминает он.

Родственники встретили парня из тюрьмы, надеясь, что он взялся за ум. Долго за него боролись, пытались лечить, закрывали долги, выкупали вещи из ломбарда, но в какой-то момент опустили руки. Выгнали из дома и заблокировали телефоны.

— Надо было раньше это сделать, — уверен наш герой.

«Жил в подвале и очень боялся крыс»

Какое-то время он скитался по знакомым, потом поселился в подвале.

— Очень боялся крыс. Закинул матрас на навесные трубы и спал там месяца четыре. Был 2010 год, адская жара. Как-то пришёл к своему подвалу, а он заперт. В том году бушевали пожары, город был окутан дымом, и я, как символ апокалипсиса, — скрюченный доходяга — брёл по этому аду, — вспоминает наш герой.

Последней каплей стал его день рождения. 9 августа 2010 года Андрею исполнилось 23 года.

— Я жил тогда в парке, недалеко от дома бабушки. Спал на коробке из-под холодильника. Проснулся в день рождения с ощущением дикой усталости, — откровенничает Андрей. — Побрёл по улице в страшной тоске и абсолютном одиночестве, даже позвонить никому не мог. Телефона не было, да и все сбрасывали звонок, слыша мой голос. В каком-то отчаянии попросил телефон у прохожего. Чудо, что, глядя на меня, он не испугался. Набрал мамин номер и крикнул: «Я умираю! Помоги!» Она не бросила трубку и приказала идти к дому, ждать её возвращения.

Продолжение читайте на нашем сайте в ближайшее время или на «МОЁ! Плюс» прямо сейчас.