Проводить косметический ремонт оперного театра бессмысленно, надо менять всё

Одной из главных тем последних двух недель стало обсуждение дальнейшей судьбы Воронежского театра оперы и балета. Новость о том, что 5 февраля общественный совет при департаменте культуры области якобы рекомендовал сравнять театр с землёй, стала одной из самых обсуждаемых. Общественники писали петицию, требуя сохранить историческое здание, горожане возмущались в соцсетях. У многих создалось впечатление, что к театру подвезут экскаваторы прямо завтра. «А сколько всего интересного мы услышали от зрителей! Одни спрашивают: а зачем вы вывесили афишу на март, вас же сносят! А другие им объясняют: нет, сначала Платоновский фестиваль проведут, а потом снесут – ну просто хоть плачь, хоть смейся!

Приходится всем объяснять, что о сносе и речи не идёт!» — говорит пресс-секретарь Воронежского театра оперы и балета Ольга ПЕПЕЛЬНИКОВА. В конце прошлой недели эту ситуацию прокомментировал губернатор, сказав, что, возможно театру будут строить новое здание, а в старом сделают музей,  но правительство области ещё будет продумывать все варианты. Так что же на самом деле происходило на том общественном совете и возможно ли отреставрировать старое здание театра, так, чтобы его техническое состояние отвечало всем современным требованиям? Об этом мы спросили художественного руководителя Камерного театра и Платоновского фестиваля искусств Михаила Бычкова, который ставил в театре оперы и балета три спектакля.

— Мне было забавно прочитать в первых репортажах на эту тему фамилии главных «вредителей» — мою и Табачникова. Но перед нами никто не ставил вопрос: ломать или не ломать старое здание театра. Руководители департамента культуры обратились к совету с вопросом, который губернатор просил обсудить. Он звучал так: где целесообразно строить новый оперный театр, на новом месте или на месте существующего здания? Мы сказали, что театр нужно оставить на том месте, где он есть сейчас. О том, реконструировать его или сносить, нас не спрашивали. Поэтому обвинять общественный совет в том, что кто-то из нас ратовал за снос здания,  довольно странно.

Когда я раздумывал над судьбой театра, у меня в воображении рождался такой «кентавр» — до портала сцены мы реставрируем то, что есть, а дальше всё перестраиваем. Начиная от сцены в театре нужно менять абсолютно всё. В нём невозможно ставить технически сложные, современные спектакли, привозить музыкальные постановки других театров, да даже просто нормально репетировать. В этом здании в чудовищных условиях, друг у друга на головах сосуществуют солисты, хор, оркестр, балет, технические службы. А ведь у каждого из «цехов» театра — солистов, хора, балета и оркестра — должна быть своя часть помещения для репетиций. Затем, в театре нужна вторая, малая сцена, по размерам аналогичная большой. Наконец, там негде хранить костюмы, в ужасном состоянии система хранения декораций, нет боковых карманов слева и справа от сцены, куда «заезжают» и откуда «выезжают» декорации во время спектакля, как это сделано в современных театрах.

Звук, свет, всё морально устарело, в тесную оркестровую яму нельзя посадить нормальный оркестр, и сколько мы будем тряпочками затягивать её на время спектаклей, когда оркестр не участвует? Это ужасно и опасно! На Платоновском фестивале представлены все виды искусства, кроме оперного, потому что у нас нет возможности привезти нормальный оперный спектакль!

При этом косметический ремонт бессмысленен, надо менять всё. Я сам за то, чтобы сохранить фасад здания с элементами сталинского ампира, в которых есть своё обаяние, но получится ли это? Я не инженер и не архитектор, но знаю, что послевоенные здания зачастую строились в условиях нехватки ресурсов, из того, что было. Не уверен, что оперный театр строили на века. А потому выдержат ли его стены и основные конструкции столь серьёзную реставрацию, когда заднюю часть здания фактически снесут и возведут заново? Считаю, что всё-таки, решая судьбу театра, нужно в первую очередь думать о самом театре.