Надо ли судить врача за ошибки

В редакцию «МОЁ!» позвонила девушка-юрист. Она помогла жительнице Воронежа отсудить у большой городской больницы 200 тысяч рублей – за моральные страдания. Я пока не называю больницу и фамилию жительницы – пусть будет просто Галина. Материал в работе. Но я читала решение суда, где прописано: да, в 50 лет эта Галина стала инвалидом второй группы, лечится уже два года и неизвестно, сколько ещё будет лечиться – из-за «некачественно проведенной операции, дефекта оказания медицинской помощи». Деньги Галина получила – заплатила больница. Теперь они с юристом идут дальше – подали иск о возмещении вреда уже материального. А самого доктора хотят посадить за халатность.

— Мы просили моральных полтора миллиона, а получили копейки, — объясняет юрист. — Эта сумма даже не покрывает затраты на лечение: за два года на лекарства и поездки к московским врачам, которые пытаются исправить ошибки воронежских коллег, Галина потратила почти 250 тысяч рублей.

Операция, к слову, была рядовая: удаляли желчный пузырь…

Редакция «МОЁ!» направила запрос в областную прокуратуру с просьбой дать статистику по «медицинским делам» за последние пять лет и тому, чем эти дела закончились. В ведомстве попросили отсрочку: много информации надо поднимать. Ответят – расскажем. Но вот несколько громких процессов лишь прошлого года.

Сентябрь. Суд признал хирурга БСМП Оксану Махотину виновной в гибели 44-летней Светланы Александровой – та умерла в июне 2016-го в реанимации. Врач не поставила вовремя правильный диагноз, лечила пациентку от панкреатита, пока та сгорала от пневмонии. За «причинение смерти по неосторожности» Махотиной грозило до трёх лет колонии. Ей дали год ограничения свободы, ещё на два года запретив заниматься медпрактикой. Но от наказания освободили: истёк срок давности.

Октябрь. Анестезиолога Екатерину Михайлову (опять БСМП) по той же статье приговорили к году ограничения свободы, запретив медицинскую деятельность на три года. Как установил суд, из-за ошибки Михайловой во время операции умер предприниматель Михаил Суржин: она неправильно провела обезболивание, мужчина скончался от шока. Михайлова обжаловала приговор, но областной суд оставил его в силе. Суржину было 56.

Декабрь. В Анне судили врача скорой помощи Владимира Торопцева. По версии следствия, доктор с 20-летним стажем виновен в смерти 1,5-годовалой девочки от пневмонии: не оставил малышку в больнице, отправив лечиться домой. Но случилось невероятное: родители ребёнка пошли с врачом на мировую, заявив, что «виноват не только он». Прокуратура это обжаловала, дело вернули на новое рассмотрение.

Во всех трёх случаях врачи свою вину НЕ признали. Та же Махотина обжаловала приговор, даже несмотря на то, что из зала суда её спокойно отпустили домой. Она добивалась именно оправдания, утверждая: сделала для спасения человека всё возможное. Просто в БСМП не оказалось отделения для лечения пневмонии. А в стране идёт травля врачей. Это были её объяснения суду.

Родственники Светланы Александровой – той, для которой «не нашли отделение» — после похорон и приговора тоже подали иск на моральные и материальные. Моя нынешняя героиня Галина, когда я спросила её, какое наказание она желает своему хирургу, ответила прямо: «Чтобы он до конца жизни оплачивал моё лечение».

Врач перед ней, к слову, извинился.

…Мне не раз доводилось описывать истории, похожие на историю этой Галины (увы). И я не хотела бы разводить философию в духе «сотен спасаемых жизней» и «низких за то поклонов». Это очевидности. Это ежедневная работа медиков, которые действительно каждую минуту совершают маленькое чудо. Но врачебные ошибки – ещё одна данность, сами врачи её не отрицают, и здесь начинается проза: скрыть или нет, признать или ...  Проблема в том, что если я свою ошибку могу стереть одной клавишей, ошибка врача не стирается ни из чужой жизни, ни из его совести.

— Совесть, говоришь? – возмутился знакомый доктор, когда я попыталась порассуждать с ним о морали (он просил не называть себя, и я его понимаю). – Да я каждый вечер засыпаю и молюсь, чтобы назавтра какой-нибудь недовольный не побежал в суд, что у него насморк долго не проходит! Тот врач – Махотина – права: настоящая травля. Ведь если разбирать каждый скандальный случай, выяснится: у пациента болезнь была запущенная, или операция в сложных условиях проходила из-за сопутствующих диагнозов, или человек рекомендации не выполнял.

— Но решения суда есть. Экспертизы.

— Правоохранителям надо выслужиться, показать, что тоже работают. В угоду общественному мнению. Столько спецов после таких вот «судов» теряют работу. А ведь могли бы и дальше помогать людям.

В выводах экспертов, которые препарировали историю болезни в том числе и Галины, действительно была та самая ремарка: операция в сложных условиях, из-за особенностей организма. Если не медицинским языком: врач работал как сапёр на минном поле. Миссию выполнил — мины обезвредил, жизнь человеку спас. Но нечаянно задел одну маленькую-маленькую хлопушку… Бывает?

P.S. Ещё один скандал прошлого года – вакханалия вокруг третьей горбольницы и отрезанной ноги. Помните? Сын 89-летней Марии Дроновой обвинил медиков, что те отхватили старушке «здоровую левую» вместо «правой с гангреной», грозил исками на 5 миллионов. Наши врачи краснели и оправдывались на всю страну, что, мол, предупреждали родственников, обе ноги у бабушки были больные. И знаменитый Леонид Рошаль за них заступился: «Аккуратнее в оценках!» Это к журналистам, следователям и прочим пациентам.

А мы хотим спросить у вас, дорогие читатели: вы своих врачей чаще благодарите или ругаете? И очень просим подключиться к разговору самих медиков – вас действительно «затравили», или проблема в тех, кто просто не умеет работать и признавать свои ошибки?