Эпизод пятый. Хождение по мукам

Настал день ложиться в больницу. Этот день разделил мою жизнь на две части — до и после. Я уже никогда не буду прежним, просто невозможно им оставаться, пережив и прочувствовав на себе весь ужас, боль, унижение, каким подвергаются люди с онкологическими заболеваниями в нашем городе. И это не потому, что немного постоял у последней черты, а потому, что осознал всё бессилие и отчаяние людей, попавших в подобную ситуацию…

Прежде чем лечь на операцию, мне следовало пройти комиссию, которая принимает окончательное решение о её проведении.

«Пациентам надо иметь лошадиное здоровье»

Областной онкологический диспансер абсолютно не приспособлендля большого количества посетителей. Очень узкие коридоры, маленькие пролёты лестниц, нехватка мест для ожидания приёма. В регистратуре было не протолкнуться. Те, кто не сумел втиснуться вовнутрь, образовали очередь в фойе. Дышать нечем. Через несколько минут пребывания в очереди за талончиком на приём почувствовал, как по спине потекли струйки пота, а в висках застучала кровь. Впервые я осознал: для того чтобы лечиться в наших медицинских учреждениях, надо иметь лошадиное здоровье. (Между прочим, записаться на приём к врачу можно только заранее, не менее чем за две недели, предварительно отстояв для записи эту же очередь. Вероятность дозвониться по телефону в регистратуру онкологического диспансера можно приравнять к выигрышу в лотерею). Наконец, протолкавшись в очереди два с половиной часа, получил вожделенный талончик и направился к нужному кабинету.

На ступеньках упёрся в спину пожилой женщины на костылях, занявшей всё пространство узкого крутого лестничного пролёта. Преодолевать возникшее на пути препятствие было для неё крайне тяжело. Сверху и снизу образовалась пробка из людей, желающих пройти на свой этаж. Лифт почему-то не предусмотрен. Наконец удалось взобраться на нужный уровень и протиснуться к кабинету врача.

Весь этаж был заполнен людьми до отказа. Духота такая же, как и в регистратуре. Мест, чтобы присесть, крайне мало. Подавляющее большинство пациентов ожидало стоя, некоторым посчастливилось опереться на стенку.

Операция неизбежна

Через некоторое время из кабинета вышла медсестра, собрала у новоприбывших талоны и карточки, на посыпавшиеся вопросы дала общий ответ: «Ждите, всех вызовут» — и скрылась за дверью. Ждать вызова мне пришлось около трёх часов. Нахождение в тесной толпе раздражённых невниманием к себе людей — удовольствие не из приятных. Я до сих пор не могу забыть истерики молодой девушки, её рыданий и криков. Успокаивать её пришлось всем миром. Нервы сдают у многих, правда, выражается это по-разному — кто-то срывается на товарищей по несчастью, кто-то громогласно клянёт врачей и власть.

Справедливости ради замечу,что медперсонал онкологического диспансера находится ничуть не в лучших условиях. Тесные душные кабинеты, обставленные убогой мебелью. Допотопные места для осмотра больных, оборудованные доисторическими лежаками и в лучшем случае антикварными ширмами. Нет столовой для медработников или специального места для приёма пищи в перерыв. Отсутствует нормальная уборная. Этот список можно продолжать… Я не представляю, какую надо иметь выдержку врачам, медсёстрам и нянечкам, ежедневно работающим в условиях, сравнимых с условиями фронтового госпиталя. Неудивительно, что персонала в онкологическом диспансере катастрофически не хватает, что крайне отрицательно сказывается на качестве приёма больных.

Комиссия длилась недолго.Сомнений у консилиума по поводу направления в больницу на операцию не возникло. Последняя соломинка, за которую цеплялась надежда, уплыла — хирургическое вмешательство неизбежно. Я вышел на улицу. Неожиданно рядом взвыла сирена кареты скорой помощи. На узкой улочке она никак не могла протиснуться к въезду в больничный двор. Никто из водителей не хотел уступать машине с красным крестом. Никто не задумывается, что завтра, возможно, ему понадобится экстренная медицинская помощь, и это его жизнь будет зависеть от того, как быстро её окажут…

Почувствовав себя неуютно, как будто я виноват в происходящем, отвернулся и пошёл в приёмное отделение. Было такое ощущение, что мир, в котором я жил до этого момента, остаётся у меня за спиной, безвозвратно уплывая в прошлое, туда, куда я больше никогда не вернусь… Перешагнув определённый жизненный порог, мы становимся другими. В зависимости от пережитого обостряются те или иные чувства. После того, что со мной произошло, я ясно осознал ответственность за всё происходящее вокруг. На самом деле нет ничего такого, что нас не касается. И если наш мир ужасен, то это мы сами молчаливо позволяем ему быть таким.

Андрей ЗНАКОМСКИЙ

Начало цикла «Опухоль. Записки пациента» читайте тут.