5 неожиданных фактов о проспекте Революции от Аркадия Давидовича

88-летний воронежский писатель-афорист Аркадий Давидович, называющий себя непризнанным гением, отмечает в этом году 70-летие творческой жизни. Как признаётся сам юбиляр, его творческой мастерской всегда был и оставался проспект Революции. Мы попросили Аркадия Филипповича пройтись с нами по проспекту и поделиться воспоминаниями об этом месте.

— После войны на проспект Революции высыпал весь город, — вспоминает Аркадий Филиппович. — И гулял допоздна. Это была артерия жизни всего Воронежа. Здесь гуляла молодёжь и люди постарше, тут знакомились и встречали знакомых. После войны на проспекте играли в основном на гармошках и аккордеонах. А гитары впервые стали появляться после фестиваля молодёжи (1957 год — ред.). Я впервые в 1948 году вышел на проспект, так до сих пор и брожу там.

Кинотеатр «Спартак» (пл. Ленина, 13)

— После войны кино было едва ли не главным развлечением, — говорит Давидович. — Когда в 1952 году «Спартак» восстановили (в войну он был сильно разрушен — ред.), тут был всего один зал. Билеты трудно было достать, в кассу стояли длиннющие очереди. А на улице билеты продавали спекулянты. Тут крутили трофейные фильмы, а в них иногда показывали женщин в комбинации. Это было ошеломляюще! Для нас это было всё равно, что без одежды женщину увидеть! Помню, как-то на базаре купил пшенной крупы в пакетике, пришёл с ней в кино. На экране шёл фильм, как раз такой, с женщинами. Я смотрел не отрываясь, а пшено сыпалось и сыпалось через дырочку в пакете… Так я и не заметил, как потерял целый пакет пшена.

Здание на проспекте Революции, 56

— Вот тут, — Давидович указывает на дверь дома рядом с кинотеатром «Пролетарий», где красуется табличка «Управление следственного комитета Центрального района», — был главный центр, где в середине 50-х боролись со стилягами. Их ловили на улице, доставляли сюда и на третьем этаже били. Стиляги появились в Воронеже году в 1957 — 1958-м. Они носили коки, узкие брюки и ботинки на толстой подошве. На улицах стиляг отлавливали «бригады добровольного содействия милиции», состоящие из комсомольцев-активистов.

Аркадий Филиппович рассказывает, что стилягой он стал по бедности. Донашивавший после войны отцовскую одежду молодой человек однажды заметил, что брючины внизу порвались. Он отрезал рваное, сшил и получил модные узкие брюки. Потом он где-то достал футболку с пальмой, стал делать начёс — всё, как было модно в середине 50-х. Чтобы не разделить участь друзей-стиляг, которые попадали в руки активистам-комсомольцам, Давидович и сам записался в ряды таких активистов. Правда, не затем, чтобы бить стиляг.

— Чтобы меня не схватили, я по существу возглавил это движение, — говорят Аркадий Филиппович. — Помню, схватили на улице какого-то стилягу, привели в штаб. Я его взял, поводил по всем отделам, покричал: «Стиляга! Что делать!» А потом вывел его и дал лёгкого пинка: «Катись отсюда!».

Дом Офицеров (проспект Революции, 32)

— А на площадке у Дома офицеров мы танцевали рок-н-ролл, — говорит Аркадий Филиппович. — Кто-нибудь приносил радиолу (устройство, объединяющее радиоприёмник и проигрыватель грампластинок — ред.), и начиналось! Это были запрещённые танцы, милиция на нас делала облавы. Танцуешь, и вдруг милицейский свисток — все врассыпную, через забор. Я знал, что прыгать через забор надо вторым, а не первым. Первых ловили, и, пока с ними возились, я успевал убежать.

Давидович вспоминает, что в 50-х на танцплощадке был своеобразный ритуал знакомства с девушками. Поскольку стиляг гоняли, они стали шифроваться: поверх узких брюк надевали широкие. Знакомясь с девушкой, ребята приподнимали штанину, как бы показывая: я свой.

— Это место у Дома офицеров знаменательно ещё и тем, что в начале 2000-х годов я тут продавал свои книги, — говорит Давидович. — Всё по 1 рублю. К тому времени никто никого не гонял, можно было торговать свободно.

Бистро KFC (проспект Революции, 36/38)

— На этом месте был ресторан «Россиянка», — вспоминает Аркадий Филиппович. — Ещё один ресторан располагался в здании гостиницы «Бристоль», а в «Утюжке» было кафе, больше точек общепита на проспекте не было. Рестораны тогда были местом не для всех. Во-первых, там было дорого, не каждый мог себе позволить, а во-вторых, они считались местом, куда приличная публика не ходит.

Петровский сквер

— Я всегда приходил сюда в 7 вечера, а у памятника Петру I назначал свидания всем своим девушкам. Придешь, бывало, и вдруг кто-то знакомый появляется. Это такая радость, такое счастье! А ещё была такая традиция: девушка, если хотела выйти замуж, тоже назначала свидание у памятника Петру I. Уже в молодости я был достопримечательностью Воронежа, и девушки знали, где меня можно найти в 7 вечера. Они специально заманивали сюда своих молодых людей, чтобы показать, что они знакомы с гением!

Почему Давидович называет себя потомком Фрейда и Эйнштейна, как он разгромил сборную мудрецов всего мира и что думает о счастье, читайте в свежем выпуске газеты «МОЁ!», который выйдет во вторник, 18 сентября, а также в электронной версии газеты.