После революции модно было создавать различные литературные кафе. Русский поэт и прозаик Валерий Брюсов писал: «Чуть ли не все стихотворцы потянулись к импровизированным кафедрам в различных кафе, отчего этот период русской поэзии и называют иные «кофейным».
Поэтические кафе нарождались не только в Петрограде и Москве, но и в провинциальных городах. Воронеж не стал исключением.
Суррогатный кофе и морковный чай
В 1918 году в Воронеже было создано кафе-клуб, в котором собирались лучшие местные писатели, поэты, журналисты. «Нам дали помещение в доме Самофалова, на Большой Дворянской улице, как раз против «Воронежской коммуны». Тут разместили кафе-клуб, который получил название «Железное перо», — писал журналист, писатель и драматург Николай Задонский, которому в те годы было 18 лет и который дружил с Андреем Платоновым.
Времена были голодные, шла Гражданская война. А в клубе можно было выпить стакан суррогатного кофе или морковного чаю с бубликами. И конечно, послушать горячие выступления на общественные и литературные темы, познакомиться с новыми стихами молодых поэтов. Многие участники этого клуба печатали свои произведения в журналах, альманахах, выпускаемых тогда в Воронеже. Впоследствии многие завсегдатаи литературного кафе стали известными литераторами — среди них упомянутый выше Николай Задонский (автор множества пьес и исторических романов, таких как «Донская Либерия», «Денис Давыдов» и пр.), писатель и журналист Август Явич и другие.
Помещение для клуба было выделено на нижнем этаже дома, имелся балкон по фасаду с шатром на крыше (ныне проспект Революции, 46). «Железное перо» было не просто клубом, а кафе-клубом, ведь помещение к нему перешло от француза Жана, бывшего хозяина популярного среди горожан кондитерского заведения. В комнате был небольшой помост, стояли рядком стулья, был рояль, гарнитур из мягкой мебели и мраморный умывальник. Цены в заведении не кусались, было чисто, уютно и тепло.
Среди создателей клуба был поэт-акмеист Владимир Иванович Нарбут (в начале ХХ века было такое поэтическое направление — акмеизм, — противостоящее символизму и пропагандирующее конкретность, вещественность образа. К акмеистам принадлежали Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Осип Мандельштам и др.). Владимир Нарбут в 1918 году был направлен в Воронеж для организации большевистской печати, помимо этого издавал в нашем городе «беспартийный» журнал «Сирена». Нарбут в те годы являлся председателем Воронежского губернского союза журналистов. Редакция его журнала «Сирена» находилась в этом же здании на третьем этаже.
Журнал этот был одним из лучших провинциальных изданий, в нём печаталась целая плеяда известных литераторов. Собирая материалы для первых выпусков, Владимир Нарбут рассылал письма деятелям литературы, приглашая их присылать свои произведения для публикации в «Сирене». Нарбуту удалось привлечь таких поэтов, как Брюсов, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Есенин. Конечно же, печатались здесь и местные авторы. Увы, «Сирена» просуществовала недолго — в 1919 году Владимир Нарбут уехал из Воронежа, и журнал перестал существовать. Судьба Нарбута сложилась трагично — его арестовали по 58-й антисоветской статье, в 1938 году он по приговору тройки НКВД был расстрелян в колымском лагере в день своего 50-летия... Через 18 лет Владимира Нарбута реабилитировали посмертно «за отсутствием состава преступления».
Но вернёмся к «Железному перу». Насмотревшись на столичные кафе, Владимир Нарбут предложил оформить кафе в необычном стиле. Стены клуба были расписаны на античный мотив — на них было изображено рождение из пены Афродиты, с потолка извергали огонь драконы. А фиолетовые и оранжевые композиции из кубов, квадратов и цилиндров говорили об авангардном решении. Художником-оформителем кафе был Борис Ульянищев. (Его иллюстрации публиковались в журнале «Сирена».) Рисунки Ульянищева служили предметом споров и восхищения.
В клубе имелись библиотека-читальня и газетно-книжный киоск. У зеркальных витрин кафе вечно толпился народ, разглядывая внутреннее убранство кафе и изучая объявления о предстоящих литературно-музыкальных вечерах. Объявления об общих собраниях членов клуба систематически печатались в «Воронежской коммуне». Мероприятия начинались довольно поздно и затягивались до полуночи. Выступающие призывали друг друга нести художественное творчество в массы.
В литературный клуб «Железное перо» стекался почти весь интеллектуальный Воронеж. Частыми гостями в клубе были музыканты. Звучали сочинения Шуберта, Рахманинова.
В клубе проходили еженедельные литературные субботники с чтением и обсуждением стихов, рефератов, докладов, исполнялись романсы. На вечере памяти Александра Блока (он умер в августе 1921-го) выступали студенты из губернского Института театрального искусства.
В клуб ходили «на Платонова»
Посетителем литературного кафе «Железное перо» был и молодой писатель Андрей Платонов (урождённый Климентов). В 1918 году в воронежском еженедельнике «Железный путь» были впервые опубликованы его рассказ «Очередной» и несколько стихов.
Платонов часто приходил в «Железное перо». Здесь он участвовал в журналистских посиделках, а когда выступал, публика с интересом слушала его. Уже к лету 1919 года 20-летний Платонов был членом Губернского союза журналистов, печатался в местных изданиях.
В столицах в те времена практиковалось изготовление сочинителями рукописных и рисованных сборников. Эта мода пришла и в провинцию. Воронежская понедельничная газета «Огни» в 1921 году сообщала, что в киоске «Железного пера» продаются рукописные книжки местных поэтов — они представляли особый интерес для книголюбов. Была среди таких рукописных «изданий» и книга Платонова. Каждое его выступление в клубе ярче показывало его неординарность и творческую индивидуальность. Он читал здесь не только свои произведения, но и доклады, посвящённые искусству, литературе, интеллектуальной революции. Были люди, которые хаживали в клуб специально «на Платонова». Так в клубе «Железное перо» в ходе выступлений и горячих дебатов в послереволюционные годы зарождались новые журналистика и литература. В те годы, в 1919-м, Андрей Платонов писал в обращении к начинающим пролетарским поэтам и писателям: «Пролетариат, сжигая на костре революции труп буржуазии, сжигает и её мёртвое искусство. Мы переживаем великую эпоху возрождения духа человеческого во всех его проявлениях. <...> И теперь только начинается созидание, воплощение на нашей планете великой человеческой мечты».
