Дорогие читатели! Мы не раз рассказывали о подвигах наших с вами земляков в годы войны. Чего стоит история семьи жительницы села Семилуки Прасковьи Щёголевой, которая спасла лётчика сбитого штурмовика ИЛ-2 Михаила Мальцева. Он лишь спустя 20 лет узнал, что, когда он отползал оврагами с линии фронта, женщину, на чей огород упал его самолёт, а также её мать и пятерых детей фашисты зверски пытали, а затем расстреляли. Но те так и не сказали, куда ушёл советский лётчик. Не все знают и про девицких «орлят» — семерых мальчиков 12 — 15 лет, которые вредили оккупантам изо всех сил и за это были расстреляны.
В такой же, самой страшной в жизни ситуации выбора — спасти себя или других — 11 апреля 1944 года оказался ещё один наш земляк, 27-летний лётчик Александр Мамкин. Сегодня, в день начала Великой Отечественной войны, мы расскажем о его подвиге.
Детский дом в оккупации
В этой истории не обойтись без предисловия. В июне 1941 года враг продвигался вглубь Советского Союза так быстро, что из белорусского Полоцка не успели эвакуировать детский дом. Сирот только прибавлялось — немцы отдавали в детдом и детей расстрелянных подпольщиков. И к 1943 году воспитанников детдома было уже более 200.
После войны директору детдома Михаилу Форинко ставили в вину сотрудничество с оккупационными властями. Его даже отправили по этапу, но затем освободили, а в места не столь отдалённые отправился доносчик. Власти пришли к выводу, что Форинко сотрудничал с полоцким бургомистром только для того, чтобы хотя бы как-то обеспечить детей съестным и обносками. Более того, выяснилось, что он спас 15 еврейских детей, которые каким-то чудом сбежали из гетто накануне казни. Смертельно напуганные, голодные, они постучались в двери детского дома. Их записали под выдуманными фамилиями, остригли наголо и выдавали за кавказцев.
Операция «Звёздочка»
И очень важно знать про те места. По сути, они не были никогда до конца заняты врагом — на многие километры там простирался партизанский край. В 1943 году гитлеровцы отправили детский дом в расположенную неподалёку от Полоцка Бельчицу. Воспитанникам и педагогам предлагалось самостоятельно позаботиться о поисках еды. И именно там осенью 1943 года разведгруппа партизан отряда имени Щорса Полоцко-Лепельской партизанской зоны и нашла детей. Советская армия в это время уже перешла к активному контрнаступлению на врага. Ходили слухи, что немцы заберут детей в Германию...
А дальше — слово единственной оставшейся в живых участнице «огненного рейса» Александра Мамкина, минчанке Галине Тищенко. Мы безмерно признательны нашим коллегам из «Российской газеты» и издания «Беларусь сегодня», которые расспросили Галину Петровну о том, как это было.
— В конце зимы директор собрал нас в большой избе и сказал, чтоб приготовили свои вещи, ночью будем уходить к партизанам, — вспоминает Галина Петровна. — Как стемнело, мы потихоньку добрались до леса, а там уже партизаны в маскхалатах встречали, помогли уйти в глубокий партизанский тыл.
На самом деле история о зимнем 20-километровом броске в тыл заслуживает отдельной публикации. Разведка донесла, что на апрель назначена операция по ликвидации партизанского края. Штаб связался с Большой землёй, было решено вывезти детей на самолётах. Операция получила кодовое название «Звёздочка». На озере Вечелье близ деревни Ушачи устроили аэродром. И с конца марта самолёты У-2 капитана Дмитрия Кузнецова и Р-5 лейтенанта Александра Мамкина начали вывозить детей и раненых.
Увидев снимок 27-летнего Александра Мамкина (см. главное фото), который сажает малыша в самолёт, многие, наверное, подумали, что оно постановочное. Отчасти это действительно так. Это не фото, а кадр военной кинохроники. Оказывается, в партизанском отряде работала группа кинооператоров, которые были заброшены для съёмок фильма о партизанах. И на фото репетиция посадки.
«Огненный рейс»
Рейс 11 апреля 1944 года был одним из многих. Для Александра Мамкина он был 75-м по счёту. И последним.
— Нас было трое, — рассказала нашему коллеге из издания «Беларусь сегодня» Галина Тищенко. — Я старшая, мне в то время исполнилось 11 лет, сестра Регина немного моложе и брат совсем маленький, Володя. Нас и других детей привезли в деревню возле аэродрома... Лётчик посадил маленьких детей, а также меня, сестру и братика, закутанного в одеяло, в кабину штурмана. Раненых партизан погрузили в хвостовые люки. Воспитательница Валентина Степановна Латко с сыном лет 7 и ещё одна девочка разместились где-то впереди. В нашей кабине самый старший мальчик лет 15 был, Володя Шашков. Взлетели. Ночь, на небе луна. Я и Володя встали, чтобы увидеть землю. Но борт высокий, видела только, как качалась луна — это маневрировал самолет.
Самолёт Р-5 сейчас назвали бы самолётиком. Длина 10,5 метра, деревянная конструкция (сталь только в узлах), конечно же, открытый. Но благодаря низкой высоте полёта эти машины были незаменимы и как грузопассажирские в мирное время, и как бомбардировщики, штурмовики и разведчики в военное. Только в Красной армии таких самолётов было более 5 тысяч.
— Внезапно резкий стук — будто горох или камешки бросают о металл или фанеру, — продолжает рассказ о полёте Галина Тищенко. — Неритмично. Горсть бросили, потом опять. Самолёт охватило пламя — синее, шумное. Оно приближалось очень быстро и поглотило кабину лётчика. Я сидела сзади и видела его хорошо. Всё в огне. Руки что-то быстро делали. А на спине комбинезон начал лопаться в разных местах, и мех выкручивался ворсом наружу. Наступило какое-то оцепенение. И вдруг самолёт коснулся земли. Лётчик от удара выпал из кабины или сам выпрыгнул — не знаю. А самолет ещё дальше покатился, срезая кустарник. Пламя разгоралось, у некоторых начала тлеть одежда. Мы выпрыгнули и стали выносить детей и раненых. Только закончили — самолёт вспыхнул, взорвался бензобак. Мы на одеяло положили раненых и оттащили на берег озера. А лётчика нет нигде. Валентина Степановна и Володя пошли назад и нашли его, принесли на одеяле. Он был без сознания. Чуть начало светать — пошли искать кого-нибудь. Снегу было много еще. Вскоре увидели людей в белых маскхалатах. А кто они? Подкрались ближе — наши! Это был передовой контрольный пункт... Солдаты дали что-то вроде саней и отвезли лётчика и раненых в землянку. Там фельдшер осмотрела летчика — он бредил. Один глаз заплыл от удара, и маленькая струйка крови от виска. И очень сильные ожоги. «Вряд ли выживет», — горевала фельдшер. Она всё пыталась как-то помощь лётчику, смазывала обгоревшие участки, делала укол. Прилетели ещё два самолета — забрали раненых и лётчика. Потом ещё два — за нами. Нас доставили на аэродром, где мы пробыли несколько дней. Там сказали, что лётчик Мамкин умер. Сводили на его могилу. Скромная, одинокая, укрытая еловыми лапами. И вкопанный в землю пропеллер.
Лётчик Алексей Мамкин горел заживо в кабине самолёта. Уже позже появились сообщения, что на нём плавились защитные очки, ноги были очень сильно обожжены. Но наш земляк не выпустил штурвал и посадил самолёт.
Дети Мамкина
Строки биографии довольно скупы. Александр Петрович Мамкин, гвардии лейтенант. Родился в 1916 году на Хуторе Крестьянский Коротоякского уезда Воронежской губернии (сейчас это населённый пункт Репьёвского района). С двух лет рос без отца. С 1931 года работал в колхозе, в 1934 поступил в Орловский финансово-экономический техникум. В 1936-м поступил в Балашовскую школу Гражданского воздушного флота. В 1938 стал кандидатом в члены ВКП(б). После школы работал в Таджикском управлении ГВФ.
Итак, главный вопрос — мог ли Александр Мамкин поступить по-другому и покинуть горящий самолёт? Эту историю изучали десятки людей, и они пришли к выводу — да, мог, так как в кабине лётчика был парашют. Но Александр Мамкин принял другое решение
Именно поэтому его именем названы улицы в Полоцке и Репьёвке, также в Репьёвке на Аллее Героев установлен памятник лётчику Мамкину.
И именно поэтому память о человеке, у которого не было детей, хранят дети и внуки спасённых, которые называют себя детьми Мамкина. Хранят её воронежцы. А особенно трепетно — белорусы. Майор белорусской милиции Андрей Героев вместе со школьниками обследовал место приземления самолёта Р-5. И найденные артефакты передал в школьные и краеведческие музеи, музею партизанской авиации в Подмосковье. А деталь двигателя самолёта Александра Мамкина — Храму-памятнику всех святых в Минске.
