Конкурс работ воронежских школьников, студентов, историков о подвигах мирных жителей на территории Воронежской области в годы Великой Отечественной войны под патронажем депутата ГД от КПРФ Гаврилова Сергея Анатольевича.
3-е место. Нововоронеж
Село Болдырёвка Острогожский район
«Когда началась война, наш колхоз «Первомайский» перестал работать. Наше село бомбили мало, зато каждую ночь сотрясались стены от взрывов в соседнем Урыве. Когда советские войска отступали, у нас в селе распределяли на квартиры солдат. У нас жил наблюдатель, который передавал вести о надвигающихся самолетах немцев (связист-наблюдатель). У нас специально оборудовали отдельную комнату для аппарата, по которому передавались данные.
Весной 1942 года к нам пришли мадьяры (венгерские войска). Мне тогда было 14 лет. Почти сразу они выгнали нас за село: ходили с оружием по дворам и говорили: «Выходите все!»
…Я до сих пор вспоминаю с теплом и добротой молодого солдата, который потихоньку сказал нашей матери, чтобы она брала с собой корову. Не разрешали с собой брать скотину, венгры оставляли себе, а нам разрешили, потому что в семье были маленькие детки. Мама завязала мешок, повесила корове на шею и мы пошли. Удивительно, но тот же солдатик молодой дал нам немного времени на сборы, мама успела захватить необходимое.
Когда мадьяры были у нас в селе, они на кладбище издевались над людьми: вырезали звёзды на теле. Одного деда расстреляли за то, что нашли у него охотничье ружьё. Мать про это узнала, спрятала папино ружьё в сундук, и мы закопали его в огороде. Но венгры нашли сундук. Нам повезло — нас не стали расстреливать, мама рассказала, что это папа раньше охотился на зайцев, уток. Нас не тронули.
Мадьяры неплохо говорили по-русски и понимали нас.
Я никогда не забуду… Мне до сих пор снится, как я случайно наступила по дороге в лужу крови. Это передо мной шёл дедушка, его незадолго до нас застрелили, потому что он медленно передвигался.
И нас погнали в село Плотава. Нас сопровождали солдаты, которые очень строго следили за тем, чтобы никто не выделялся из строя. «Матко, еть!» — кричали мне конвойные, когда я нечаянно выбивалась из строя.
По дороге мы останавливались в некоторых сёлах, например, в Солдатском. Неделю мы были в пути. По дороге мы пробыли несколько дней в хуторе Княжеском (Курская область — оккупированная территория на тот момент), это был богатый хутор. Мы, голодные и усталые дети, просили жителей пустить нас на ночлег и накормить. Никто из жителей не отказывал, нас пускали на двор. Войск в этом хуторе не было.
В Болдырёвку мы вернулись зимой 1943 года. Нас, троих детей, которые были постарше, отправили с солдатами верхом ехать в сторону родного села. Мы доехали, недалеко от Болдырёвки заночевали в хуторе (название не помню), а утром встали, умылись и пошли одни. Родители шли позже нас, с четырьмя коровами и вещами.
Село было не полностью разбито, хотя были следы обстрелов. Наш дом пострадал: в кухне снаряд попал в окно… Жить дома было невозможно, нас взяли к себе соседи, поселили в отдельную комнату. Позже соседский дедушка заложил дыру на кухне мелом.
Из эвакуации вернулись практически все».
Романов Кирилл Алексеевич, 17 лет.
Нововоронежский политехнический колледж — филиал федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ».
Кочеткова Марина Валерьевна, преподаватель истории в НВПК НИЯУ МИФИ
