«Воронеж!.. Родина. Любовь» — эту строку из стихотворения Анатолия Жигулина слышал, пожалуй, каждый воронежец. О Жигулине, авторе более 30 поэтических сборников и повести «Чёрные камни» (12+), говорят как о человеке трудной судьбы. Большом поэте, который провёл пять лет в лагерях, но не потерял жажды творчества и воли к жизни. Значительная часть его стихотворений была посвящена Воронежу. Анатолий Владимирович называл наш город своей «жизненной, творческой, философской опорой».
«Может, меня и вправду нашли в той капусте?»
Родился Анатоли Жигулин в первый день 1930 года — 1 января. Семья жила в селе Подгорное. Отец его Владимир Фёдорович работал начальником почты. Мать будущего поэта Евгения Митрофановна Раевская (правнучка участника Отечественной войны 1812 года, поэта-декабриста Владимира Раевского) была образованным человеком, много читала своим детям.
Вот как впоследствии описывал свои детские воспоминания Анатолий Жигулин: «Самое мое раннее детское зрительное воспоминание такое. Раннее утро, роса, огород за почтой. Большие, просто огромные синеватые кочаны капусты и крупные на них капли росы. И такая свежесть, чистота и тишина... Может, меня и вправду нашли в той капусте?..»
В 1936 году семья переехала в Воронеж, жили на улице Лассаля, названной в честь немецкого социалиста (ныне улица Ольминского в Центральном районе). В 1976 году поэт написал пронзительное стихотворение, посвящённое улице детства:
Немощёная улица,
Спуск над Чернавским мостом.
И ленивое солнце
Бредёт по ступеням скрипучим.
Я опять пребываю
В растаявшем времени том
С чувством горькой потери —
Тяжёлым и жгучим.
Довоенный Воронеж.
Серебряный пух тополей.
Мимолётное, зыбкое
Очарованье…
И была эта улица
Родиной детской моей —
Самой ранней, начальной,
Какой не придумать названья.
Перелёшинской улицей
Встарь называлась она.
А потом получила
Тревожное имя Лассаля.
И менялись названия,
Как времена…
И пожары войны
По домишкам сухим заплясали.
А потом, в сорок третьем,
В обугленной чёрной трубе
Все окрестные ветры
Гудели, стонали, кричали…
Немощёная улица
В жизни моей и судьбе
Навсегда называется
Улицей первой печали.
Оккупация и разлука с родными
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. А спустя чуть больше года, в июле 1942-го, в Воронеж вошли оккупанты. 12-летний Толя вместе с младшим братом Славой находились в то время в детском санатории в Чертовицах. Отец их был болен туберкулёзом и проходил лечение в тубсанатории. Мать осталась в Воронеже с младшей двухлетней дочкой. И получилось, что к началу оккупации семья была разъединена.
Братья Толя и Слава Жигулины вместе с другими детьми и пионервожатой из санатория отправились в Воронеж, но в итоге проделали большой путь до Анны. Путь был очень трудным — шли лесами, переправлялись через реки на баркасах, попадали под бомбёжки, впервые лицом к лицу столкнулись со смертью...
Именно в Анне уже осенью отец нашёл своих чудом уцелевших сыновей. В поисках детей он изъездил всю неоккупированную часть области, опрашивал работников сельсоветов, почтовых отделений, и поиски наконец увенчались успехом. О том, что происходит с его женой и дочкой в оккупированном Воронеже, он не знал, так как тоже не имел возможности вернуться в город.
Отец с сыновьями отправились в неоккупированный Борисоглебск, куда были эвакуированы областные организации и учреждения. Там и пробыли до конца января 1943 года, когда Воронеж был освобождён.
Вернувшись в разбитый город, отец и его сыновья не обнаружили своего дома на улице Лассаля — он был разрушен. Поселились на улице Студенческой. Вот что писал Анатолий Жигулин в повести «Чёрные камни»: «Мы написали на листе обгорелого чёрного железа мелом: «Мама! Мы живы! Наш адрес — Студенческая улица, дом 32, кв. 8. Папа, Толя, Слава». Подобных надписей много было на развалинах — на закопчённых, обугленных стенах, на листах железа, на дощечках, если дом сгорел дотла. <...> Шёл июль 1943-го. Разлука и полное безвестие длились уже второй год.
И вдруг отец пришёл с работы весёлый, радостный, словно пьяный:
— Нашлись, ребята, и наша мать, и наша Валечка! Они в Борисоглебске! Завтра приедут на почтовой машине. Я сейчас по телефону с мамой говорил! Делайте полную уборку в квартире!
Следующим утром я услышал со двора радостный Славкин голос:
— Толя! Мама приехала! С Валечкой!
Я молнией скатился с четвёртого этажа по лестничным перилам. У старинных кованых, но всегда открытых ворот стояла мама в каких-то нищенских лохмотьях, в старых галошах на босу ногу, подвязанных веревочками, по щекам её текли слезы… А у Валечки в руках был запеленутый в тряпку початок кукурузы. Она его баюкала».
Стал врагом народа в 19 лет
Стихи Анатолий Жигулин начал писать в ранней юности. На его литературное творчество оказали влияние такие поэты, как наш земляк Алексей Кольцов, Александр Твардовский, Сергей Есенин, Константин Симонов. Впервые стихотворения Жигулина были опубликованы в 1949 году в многотиражке «Революционный страж» и в областной газете «Коммуна».
В том же году 19-летний Анатолий поступил в Воронежский лесотехнический институт. А за год до этого он вступил в нелегальную организацию — Коммунистическую партию молодёжи (КПМ). Создали её в 1947-м трое девятиклассников, отцом одного из них был высокопоставленный чиновник — второй секретарь обкома. В КПМ состояло порядка 50 — 60 человек.
Как писал Анатолий Владимирович в «Чёрных камнях», эта молодёжная организация ставила своей целью распространение в массах подлинного марксистско-ленинского учения и построение коммунистического общества во всём мире. Но при этом члены КПМ выступали против обожествления Сталина.
В сентябре 1949 года членов КПМ арестовали. Всего по делу о подпольной молодёжной организации были задержаны около 70 человек. Большинство после беседы отпустили домой, взяв подписку о неразглашении. 23 молодых человека летом 1950 года особым совещанием при МГБ СССР были приговорены к различным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Анатолия Жигулина на допросах вынудили признать, что члены КПМ хотели захватить власть в стране. По словам писателя, самой страшной была пытка бессонницей — спать не давали неделями...
Жигулина приговорили к 10 годам лагерей строгого режима по 58-й статье УК РСФСР за «участие в подпольной молодёжной террористической организации». «Лагерная одиссея» Анатолия началась в Тайшете Иркутской области. Через год его отправили на Колыму.
При попытке побега из лагеря был ранен
Анатолий Жигулин в Тайшете работал на лесоповале, участвовал в строительстве железной дороги Тайшет — Братск, но самым тяжёлым испытанием, по его воспоминаниям, была работа на рудниках в лагере Бутугычаге.
— Условия, в которых жил Анатолий, страшные. Он даже попытался убежать, хотя, конечно, убежать из лагеря на Колыме — иллюзия. Или поймают, или в тайге погибнешь, — рассказывал корреспондентам «МОЁ!» несколько лет назад доктор филологических наук Виктор Акаткин, лично знавший поэта и написавший множество статей о его жизни и творчестве. — Во время побега Жигулина ранили в локоть, троих человек убили. Пулю из локтя доставал врач, тоже лагерный заключённый, с помощью ножа и пассатижей. Анатолия жестоко избили охранники, бросили в бур — что-то вроде карцера. Может, там он и заработал туберкулёз…
Через год после смерти Сталина (он умер в марте 1953-го) Анатолий Жигулин и его товарищи по делу КПМ были освобождены по амнистии, а в 1956 году полностью реабилитированы. Поэт вернулся в Воронеж и восстановился в лесотехническом институте, окончил его в 1960-м.
Повесть «Чёрные камни» вызвала резонанс по всей стране
В 1959 году Жигулин выпустил первый сборник стихов «Огни моего города». Профессор Виктор Акаткин рассказывал, что уже в первой книге были лагерные стихи. Хотя как это удавалось сделать поэту — загадка, ведь советская цензура убирала любое упоминание на тему ГУЛАГа. Тем не менее у Жигулина почти во всех сборниках присутствует лагерная поэзия.
С выпускницей ВГУ Ириной Неустроевой Анатолий Жигулин познакомился в 1960 году в редакции журнала «Подъём». Через три года они поженились. Он считал Ирину своим первым и надёжным целителем, ласково называл Хвоинкой, посвятил ей несколько десятков стихотворений.
В 1961 году Жигулин познакомился с автором «Василия Тёркина», главным редактором журнала «Новый мир» Александром Твардовским, который начал публиковать в журнале стихи воронежского поэта. В 1963-м в столице вышел в свет московский сборник стихов Жигулина. В том же году Жигулин поступил на Высшие литературные курсы Союза писателей СССР. С этого времени он стал жить в Москве. Поэт общался с Александром Солженицыным, который в 1945-м тоже был приговорён к восьми годам лагерей. Они долгое время переписывались и несколько раз встречались.
Публикация автобиографической повести «Чёрные камни» в 1988 году в журнале «Знамя» Анатолия Жигулина вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Поэт рассказал об истории создания и разгрома КПМ и своём заключении в лагерях. В Воронеже выход повести вызвал особый резонанс, отголоски которого продолжались ещё долгое время.
Накануне 70-летнего юбилея поэта его супруга Ирина Викторовна помогала мужу в подготовке к изданию сборника «Полвека боли и любви» (16+), который вышел уже после смерти Анатолия Владимировича. В 2011 году вдова Жигулина передала значительную часть семейной библиотеки и писательского архива Воронежу.
В 90-е Жигулину едва хватало на еду
Повесть «Чёрные камни» разошлась миллионным тиражом, была переведена на несколько языков. Как рассказывал Жигулин, у него с женой на сберкнижке накопилось около ста тысяч рублей — немалая по тем временам сумма. Но эти деньги сгорели в начале 90-х, как и у большинства жителей страны.
— Нам нужно постоянно покупать лекарства, платить за квартиру, за арендную дачу, — рассказывал Жигулин в интервью воронежскому журналисту и преподавателю ВГУ Вадиму Кулиничеву. — Я не отвечаю на замечательные письма читателей — у меня нет денег на почтовые расходы. И я — не одиночка. Я — типичный писатель нашего, так сказать, времени по экономическому своему состоянию.
Воронежцы помогали поэту, чем могли. Друзья собирали гречку, муку, мёд и другие продукты, и при каждой поездке кого-то из его знакомых в Москву передавали еду. Семье часто нечего было есть.
Поздравление от Ельцина и соболезнование от Путина
В 1996 году Анатолий Жигулин из рук президента РФ Бориса Ельцина получил Пушкинскую премию и золотую медаль с барельефом Александра Сергеевича. Ельцин и после этого не забывал о поэте. 1 января 2000 года он прислал телеграмму Жигулину с поздравлениями в связи с юбилеем: «Уважаемый Анатолий Владимирович! Сердечно поздравляю вас с 70-летием! Талантливый поэт, Вы — автор замечательных произведений, пользующихся любовью многих поколений россиян. Вы с удивительной силой раскрываете поэтический образ России, её прошлое и настоящее. Уверен, Вы ещё не раз порадуете читателя новыми интересными работами. Желаю Вам, уважаемый Анатолий Владимирович, крепкого здоровья, счастья и всего самого доброго».
Эта телеграмма стала последней, которую Борис Ельцин отправил на посту президента России. В новогоднем поздравлении за несколько минут до боя курантов он объявил о досрочной отставке.
Для Жигулина это поздравление тоже стало последним — до своего 71-го дня рождения он не дожил пять месяцев. Анатолий Владимирович умер в Москве 6 августа 2000 года.
Телеграмму с соболезнованиями вдове поэта Ирине Жигулиной прислал уже Владимир Путин. Он написал: «Анатолий Владимирович стал одним из первых литераторов, открыто рассказавших страшную, но такую необходимую правду о недавнем прошлом нашей страны. Память о нём навсегда остаётся в сердцах благодарных читателей, коллег, друзей».
Единственный сын Анатолия Жигулина Владимир трагически погиб в 2009 году. Вдовы поэта не стало в 2013 году. Вся семья похоронена в Москве на Троекуровском кладбище.
Имя Анатолия Жигулина в Воронеже носят улица в Железнодорожном районе и библиотека семейного чтения № 9, расположенная на Ленинском проспекте. На доме № 32 на улице Студенческой, где жил поэт, 14 мая 2002 года была откpыта мемоpиальная доска. На ней обозначены даты с перерывом на несколько лет. Именно эти годы он провёл в сталинских лагерях. А вскоре после освобождения, в 1954 году, написал стихотворение «Встреча с Воронежем», посвящённое родному городу:
Вот переулок у заставы.
Я много лет мечтал с тоской
К твоим булыжинам шершавым
Припасть небритою щекой.
О город юности бессонной!
Чем дышишь ты и чем живешь?
Быть может, в ватнике казённом
Меня теперь не узнаешь?
Я жил в тайге угрюмым зверем,
В глухих урановых горах:
Я знаю, Город, ты не верил,
Что я преступник или враг.
На Колыме в краю острожном,
В моих мечтах с тех давних пор
Зелёный твой бугор Острожный
Был выше всех колымских гор.
