Есть в нашем городе рядом с цирком есть Литературный некрополь — небольшой участок, где находятся шесть захоронений. Это всё, что осталось от некогда крупного Новостроящегося (Митрофановского) кладбища, появившегося в Воронеже в 1828 году и уничтоженного в конце 1930-х по распоряжению властей.
Здесь, в Литературном некрополе, покоится воронежская писательница Елизавета Милицына. Совсем скоро исполнится 154 года со дня её рождения.
Елизавету Митрофановну в 1930 году похоронили рядом с поэтами Алексеем Кольцовым и Иваном Никитиным. После сноса кладбища уцелели лишь её могила, а также могилы Никитина, Кольцова, его родителей и одной из его сестёр.
Но если имена Кольцова и Никитина у всех на слуху, то творчество Милицыной оказалось в тени. Давайте сегодня вместе вспомним об этой удивительной женщине и талантливой писательнице, чьё мастерство высоко ценил Максим Горький.
Неудачный брак и встреча с Милицыным
Елизавета родилась 6 мая 1869 года (24 апреля по старому стилю) в г. Острогожске Воронежской губернии. Мать Елизаветы была дочерью крепостного крестьянина, которому удалось выкупить вольную. Отец Митрофан Разуваев был приказчиком в имении помещика, затем сменил несколько мест работы, в том числе трудился сцепщиком вагонов на железной дороге на станции Грязи, куда переехала семья.
Видимо, те самые впечатления детства отразила впоследствии писательница в рассказе «На путях», опубликованном в 1910-м, в котором очень образно описывает большую узловую станцию: «И день и ночь шла беспрерывная работа. <...> В конце концов люди привыкали к этому и втягивались, становясь сами как бы принадлежностью машины. Она перестраивала всю их жизнь, давила их мысль, свободу, и делала из них только послушных исполнителей своей воли. И многие не замечали потом этого обмена, думая, что живут по-своему, ездя в поездах, сцепляя вагоны, переводя стрелки… Не думать ни о чём становилось уже потребностью, а машина всё также продолжала стучать, грохотать и оглушать человека…»
Но вернёмся назад, в 1880-е. Финансовое положение семьи Разуваевых было незавидным. Образования Елизавета в детстве не получила, читать научилась самостоятельно. Лет в 20 Лизу выдали замуж за управляющего одним из имений, крестьянина по фамилии Каргин, но брак продлился всего три года. Супруг был не разделял литературных устремлений жены.
В 1894 году Елизавета Каргина познакомилась с агрономом Николаем Милицыным, уроженцем Тамбовской губернии, человеком образованным, который увлекался журналистикой, публиковался в газетах и журналах. Молодых людей объединили общие интересы, и через некоторое время Елизавета и Николай стали жить вместе.
Благодаря Николаю Алексеевичу Елизавета занималась самообразованием, муж горячо её поддерживал. Супруги уехали в Москву. Там Николай познакомил Елизавету с писателями, деятелями культуры и искусства, позже семья сдружилась с революционером и публицистом Владимиром Бонч-Бруевичем и его супругой Верой Величкиной.
«Умный и стойкий борец за возрождение страны»
Елизавета Милицына с детства видела, как живут крестьяне и работный люд. Знала не понаслышке, что такое нужда. Возможно, потому и писала о простом народе, о его чаяниях, большое внимание уделяя социальной психологии крестьян.
Первый очерк Милицыной «Деревенские картинки» (16+) был напечатан в трёх номерах газеты «Русские ведомости» в 1898 году, затем рассказ перепечатал львовский журнал «Живое слово» (кстати, некоторые свои произведения Милицына поначалу публиковала под псевдонимом Е. Каргина). Через четыре года журнал «Русская мысль» опубликовал рассказ Елизаветы Митрофановны «На Голубинке» (16+), в котором она затронула тему босячества.
Первые опыты воронежской писательницы поддержали писатели Владимир Короленко (автор известной повести «Слепой музыкант» (12+)) и Максим Горький — последний, как известно, не раз обращался в своих произведениях к босяцкой теме.
В начале ХХ века Елизавета Милицына создаёт наиболее значимые свои литературные произведения. Она печаталась во многих журналах — в «Русской мысли», «Вестнике Европы», «Маяке», «Русском богатстве» и др. В 1905 году в Москве увидел свет сборник «Избранные рассказы». Книга получила Почётный отзыв Академии наук, а всего в дореволюционной России Милицына четыре раза получала подобный отзыв. Известный в те годы литературовед Никодим Кондаков в своей работе «Новые русские рассказы», характеризуя произведения Милицыной, писал «о любовном, внимательном погружении в разные виды затянутого, безнадёжного горя русской народной жизни».
Через год Елизавета с мужем вернулась в Воронеж, супруги сняли квартиру в доме кузнеца Шевалдина. Дом этот находился недалеко от Гнидкиной горы (так назывался участок нынешней улицы Сакко и Ванцеттти). Зимой супруги жили в городе, летом писательница отправлялась в творческую экспедицию по деревням. Беседовала с крестьянами, записывала их рассказы, народные обряды и сказания, узнавала об их отношении к событиям в стране, которую в 1905 — 1907 годы буквально лихорадило от революционных настроений: забастовки, восстания, беспорядки, «кровавое воскресенье»...
В тот период Милицына как литератор придерживалась позиции критического реализма. В своих рассказах и повестях она очень умело использовала колоритную крестьянскую речь, народную поэзию, особенности диалекта (например, кутние зубы (устар.) — коренные; святно — дружно, ладно; паморок — обморок и др.).
Максим Горький пригласил Елизавету Митрофановну к сотрудничеству с изданием «Знание», помог с подготовкой трёхтомного собрания сочинений Милицыной, она отправляла ему свои рассказы. В 1908 году, находясь на острове Капри (Италия), Горький писал Милицыной в Воронеж: «Ваши рассказы я своевременно читал уже; ныне, перечтя их все вместе, я, мне кажется, имею право видеть в лице Вашем серьёзного сотрудника и ценную силу — умного и стойкого борца за возрождение нашей страны». В этом письме писатель просил Елизавету Митрофановну внести кое-какие правки в её произведения, а в заключение написал: «Очень прошу Вас не смотреть на всё это как на моё стремление учить и редактировать — в сем грехе не повинен. Просто я хотел бы видеть дорогое и близкое мне ещё более стройным, сильным, красивым».
Как писательница стала фигурантом уголовного дела
Под редакцией Горького в 1910 году издательство «Знание» выпустило в свет два тома рассказов Елизаветы Милицыной. А в 1913 году случилась неприятность. В Москве уже был напечатан ещё один — третий — том рассказов Милицыной, но комитет по делам печати по решению суда этот том арестовал. В отношении Елизаветы Митрофановны было возбуждено уголовное дело «за восстановление класса на класс», то есть, по сути, за разжигание классовой вражды. Чиновникам не понравилось, что Милицына слишком реалистично отобразила бедственную жизнь простого народа.
В третий том вошли стихотворения в прозе Милицыной и несколько её рассказов, в том числе пронзительное сочинение «В ожидании приговора» (18+) об арестантах, приговорённых к казни, о невыносимой скорби их родных, о безмерном горе матерей.
Вот один из эпизодов: мать узнала, что ночью сына казнили через повешение. Автор пишет: « Кричала, пока не выбилась из сил. Сколько времени пробыла на кладбище — не знала. Оттуда опять пошла к тюрьме, долго кружилась вокруг неё, проходила туда, куда никого не пускают; узнавала там, где озлобленно хранят страшные тайны и нельзя вырвать слова. Останавливала жандармов, стражников, тюремных дядек, конвойных, и из их слов, часто испуганных, мимолётных, перед нею создавалась картина казни».
Безутешной матери рассказали, что сына не переставая била лихорадка, и его поторопились казнить, чтоб не умер до исполнения приговора, потому что, как сказал тюремный врач, жить ему оставалось день — два. Рассказали, что после смерти он походил на обычных преставившихся, как будто и не насильственной смертью умер — «...начальство даже сказало: «Ай да Ващенко, изо всех казнённых один такой красивый».
Убитая горем мать находила утешение в том, что сын «почти, почти своею смертью умер». А когда умоляла поставить православный крест на могиле казнённого сына, жандармы прогнали её прочь и пригрозили выслать по этапу...
Надо сказать, скандальный третий том позже получил Почётный отзыв Академии наук. Вызволить опальный сборник помог писатель Владимир Короленко. И в том же 1913-м воронежскую писательницу-самоучку избрали в действительные члены Общества любителей российской словесности при Московском университете! Это была весьма авторитетная организация, участниками которой были Тютчев, Тургенев, Достоевский, Бунин, Алексей Толстой и другие известные литераторы.
Неизвестно, чем бы закончилось уголовное дело в отношении автора арестованного сборника Елизаветы Милицыной. Но началась Первая мировая война, и дело это так и не рассматривалось.
«Вскрывала язвы войны»
Во время Первой мировой 45-летняя Елизавета Милицына окончила курсы сестёр милосердия и работала в одном из госпиталей Воронежа. В тот период она написала «Записки сестры милосердия...» (18+). Произведение настолько тяжёлое, что было запрещено цензурой и в дореволюционной, и в советской России. Спустя много лет в статье, посвящённой памяти Милицыной, воронежский литературовед, основатель музея им. Никитина, профессор ВГУ Алексей Путинцев написал: «...большое впечатление произвели её «Записки сестры милосердия», в которых она смело вскрывала язвы войны».
Правда, некоторые отрывки из «Записок...» были всё-таки доступны публике — их в 1916 году читал со сцены в Москве, Воронеже, других городах известный актёр Василий Качалов. Его коллега, выдающаяся актриса Мария Ермолова так говорила о тексте «Записок...»: «Это удивительно хорошо.… Но читать вслух это нельзя, над этим можно только рыдать».
Революцию 1917 года супруги Милицыны встретили в Воронеже, муж писательницы работал в одном из учреждений. Но в голодном 1919 году Елизавету Митрофановну ждали страшные удары — за один год она похоронила любимого мужа, потом отца, мать, сестру.
Писательница осталась одна, её книги почти не издавались, жить было не на что. Она уехала из Воронежа в село Шукавка. Здесь она была заведующей библиотекой, затем организовала и стала руководителем детского дома — в те годы в стране было очень много сирот. Вступила в РКП(б), но через год была исключена из партии «за индивидуализм и оторванность от коллектива».
В 1923-м ненадолго приехала в Воронеж, затем снова уехала в село — в Ольховатку, где также работала в библиотеке. Через два года окончательно вернулась в Воронеж. Работала селькором, её очерки и рассказы печатались в молодых советских изданиях — «Коммуне», «Бедноте» и других. А ещё писательница руководила в Гремячьем самодеятельным театром, написала для него несколько пьес и инсценировок. В 1924 году в серии «Библиотека рабочей молодёжи» вышел рассказ «В ожидании приговора», в 1925 и 1926 небольшие книжки её рассказов были опубликованы издательствами Краснодара и Ростова-на-Дону.
Осенью 1929 году 60-летняя писательница вновь отправилась по деревням, начала работать над очерком о сельской жизни «По сёлам ЦЧО с котомкой» (12+). Беседовала с крестьянами Воронежского уезда, записывала старинные песни, обряды, большое внимание уделяла вопросам семьи и быта в новой советской деревне.
Это очерк писательница так и не закончила — 11 января 1930 года Елизавета Милицына скончалась в возрасте 60 лет. В 1955 году на месте захоронения писательницы появилось надгробие из белого мрамора, на котором выгравированы слова: «умный и стойкий борец за возрождение нашей страны. А.М. Горький»
В послевоенные годы произведения Елизаветы Милицыной издавались в сборнике «Писатели-воронежцы XIX и начала XX вв.» (1947) и «Избранные рассказы» (1949). Много позже, в 1988-м, в книге «Только час. Проза русских писательниц конца XIX — начала XX века» (12+), Москва, изд. «Современник») был опубликован рассказ «В ожидании приговора». В 1998-м в журнале «Подъём» были напечатаны «Записки сестры милосердия», а в начале 2000-х в том же журнале впервые был опубликован очерк «По сёлам ЦЧО с котомкой». Это стало возможным благодаря Воронежскому областному литературному музею им. Никитина, в котором хранятся машинописный текст очерка, а также прижизненные издания, некоторые машинописные рукописи, фотографии писательницы и другие ценные экспонаты.
В упомянутой выше статье «Памяти Е.М. Милицыной», опубликованной в одной из воронежских газет после смерти Елизаветы Митрофановны, Алексей Путинцев назвал Милицыну подлинным мастером слова. И напомнил о третьем — арестованном — томе её рассказов, который вызвал, по словам Путинцева, большую сенсацию. Как писал литературовед, если одни посчитали, что эти рассказы являются клеветническим памфлетом, натравливающим низшие классы на высшие, то «прогрессивная критика отмечала художественность и правдивость».
Художественность и правдивость — это, пожалуй, одни из главных черт, присущих произведениям Елизаветы Милицыной. Неслучайно эпиграфом к её рассказу «На путях» стали следующие строки: «Когда люди чувствуют силу, они не боятся правды, ищут её, сокрушают иллюзии; когда люди слабы — стараются затушевать её ложью, обманом иллюзий».
Фото с сайта Воронежского областного литературного музея им. И.С. Никитина voronezhliter.ru, wikipedia.org.
