Писателя, публициста и инженера, строившего в Англии корабли, автора знакового романа-антиутопии «Мы» связывают с нашим городом годы обучения в Воронежской мужской гимназии, в которой в разное время учились знаменитый собиратель фольклора Александр Афанасьев, историк Николай Костомаров, архитектор Карл Мюфке, промышленник и меценат Вильгельм Столль и многие другие наши известные земляки. А ещё Замятина считал своим учителем Александр Солженицын, автор произведений «Архипелаг ГУЛАГ», «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус».
Таинственная вещь — буквы
Родился Евгений Замятин 20 января 1884 года в селе Лебедянь, входившем в то время в состав Тамбовской губернии (сейчас Липецкая область).
В автобиографии он рассказал о своём лебедянском детстве. Писал, что был очень одиноким, без сверстников, чаще всего его можно было видеть «на диване, животом вниз, над книгой — или под роялью, а на рояли играет мать Шопена». Мать была образованной, любила музыку и классическую русскую литературу. Отец Евгения служил священником, также преподавал в гимназии.
Замятин вспоминал, что стоило сделать два шага от рояля, от Шопена, как в окне с геранью на подоконнике взгляду представала Лебедянь, «самая разрусская — тамбовская, о какой писали Толстой и Тургенев», с улицей, посередине которой к колышку был привязан поросёнок и в пыли купались куры. Ребёнок вслушивался у окна, когда загромыхает по улочке семейный тарантас и из гимназии вернётся отец.
Однажды глава семейства за столом развернул газету, и Женя прочитал «Сын Отечества». Ему было четыре года. «Я уже знаю эту таинственную вещь — буквы», — напишет потом Замятин в автобиографии.
Лет в пять-шесть он узнал, что такое смерть. Рядом с домом построили холерный барак, и Замятины часто летом были вынуждены захлопывать окна, когда мимо ехали телеги, накрытые белым полотном.
Когда Евгению «перевалило за восемь», он пошёл в лебедянскую гимназию. В сером, как гимназическое сукно, здании иногда вывешивали красный флаг. Он не обозначал революции, флаг вешали в 20-градусные морозы, когда ученикам разрешалось не приходить на занятия.
«Много одиночества и много книг», — подведёт итог гимназической жизни в Лебедяни потом Замятин. Он читает Достоевского («очень много и очень рано»), главный друг того времени — Гоголь, чуть позже добавится ещё один — Анатоль Франс (французский писатель, автор сатирического романа «Остров пингвинов»).
Как Замятин едва не «сбесился» в Воронеже
В 12 лет Евгений поступает в престижную мужскую гимназию в Воронеже, располагавшуюся на Большой Дворянской (нынешний адрес: пр-т Революции, 19, там находится воронежский университет инженерных технологий — бывшая технологическая академия).
Однажды ученика Замятина, прогуливавшегося по Большой Дворянской, укусила собака. Он ничего не сообщил об укусе воспитателям, завёл дневник и стал методично записывать в него, как себя чувствует. В библиотечном народном лечебнике Евгений прочитал, что первые признаки бешенства проявляются в течение двух недель, и стал ждать — сбесится или нет? По истечении 14 дней, сделав вывод, что не заболел, Замятин, любивший пошутить, пошёл к учителям и сказал, что сбесился. Те схватились за голову и срочно отправили малолетнего экспериментатора на прививки в пастеровский кабинет в Москву.
Гуманитарий стал кораблестроителем
В своих автобиографиях писатель рассказывал, что ему прекрасно давались гуманитарные науки, за сочинения у него были одни пятёрки, а вот с математикой ладил не всегда. «Должно быть, именно потому (из упрямства) я выбрал самое, что ни на есть, математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума…».
Воронежскую гимназию Евгений окончил в 1902 году с золотой медалью. Инспектор, которого прозвали «кобылой», вызвал Замятина в кабинет и дал ему брошюрку, на форзаце которой было написано: «Моей альма-матер, о которой не могу вспомнить ничего, кроме плохого. П.Е. Щёголев». (Речь шла о Павле Елисеевиче Щёголеве, ещё одном знаменитом выпускнике гимназии, в дальнейшем ставшим известным историком литературы и пушкинистом — за участие в студенческих выступлениях он получил срок и ссылку). «Вот тоже окончил у нас с медалью, а что пишет! — сказал инспектор. — Вот и в тюрьму попал. Мой совет: не пишите, не идите по этому пути».
Наставление не помогло. Поступив на кораблестроительный факультет Петербургского политехникума, Замятин увлёкся революционными идеями и вступил в партию большевиков. Его неоднократно арестовывали, несколько месяцев он сидел в одиночной камере, где изучал английский, стенографию и писал стихи. После его выслали в Лебедянь. Но 22-летний студент «лебедянскую тишину, колокола, палисадники выдержал недолго». Он вернулся в Санкт-Петербург и стал жить там на нелегальном положении. Бедствуя, заложил в ломбард за 25 рублей золотую медаль, полученную в воронежской гимназии, да так потом её и не выкупил.
Революция и отъезд за границу
В мае 1908 года Замятин дописывает дипломный проект и свой первый рассказ «Один», который тут же помещают в журнале. Евгений понял, что может сочинять и его будут печатать, и следующие три года пишет... о теплоходах и ледоколах, потому что остался преподавать на кафедре корабельной архитектуры. В 1911 году его снова выслали из Санкт-Петербурга на берег Финского залива.
Через три года за рассказ «На куличках», в котором описан быт офицерства на Дальнем Востоке, Замятина судили, сослали в Карелию, тираж уничтожили.
В 1916 году его как опытного инженера отправили в Англию. Он строил ледоколы на верфях Глазго, Нью-Кастла, Сандерленда. Замятина поразила разница между Россией и Англией, переход «от лопухов и малинников Лебедяни — к грохочущим докам Нью-Кастла». Евгений Иванович прекрасно выучил язык и стал элегантным, как англичанин.
Когда в газетах стали появляться заголовки «Revolution in Russia», он отправился на родину. Очень жалел, что не видел Февральской революции, а застал только Октябрьскую, писал: «Это всё равно как никогда не знать влюблённости и однажды утром проснуться женатым, уже лет этак десять».
Кстати, после Октябрьской революции наконец-то была напечатана запрещённая ранее повесть «На куличках».
Замятин занимает видное место в литературных кругах. Он входил в правление Всероссийского союза писателей, в комитет Дома литераторов и Совет Дома искусств, был председателем ленинградского отделения Всероссийского союза писателей.
А в 1920 году он пишет свой главный роман «Мы» об образцовом тоталитарном государстве, построенном на абсолютном разуме. Всем управляет Благодетель. У людей нет имён, есть номера. У номеров строжайший распорядок дня, назначенный сверху постоянный партнёр, пара часов в день на занятия любовью. В это время можно опустить занавески. Всё остальное время номера строят космический корабль. Это прозрачный, удобный, комфортный мир, в котором есть всё, кроме свободной воли. Нет «я», есть только одно «мы».
Конечно, у этого романа в Советском Союзе не было шансов. Его восприняли как злую карикатуру на коммунистическое общество будущего. «Мы» был напечатан в США, Чехии, Франции, и Замятина затравили за то, что он опубликовал книгу за рубежом. В 1929 году на четвёртом томе был остановлен выпуск собрания сочинений писателя. Замятин вышел из Союза писателей, в июне 1931 года написал письмо Сталину с просьбой разрешить ему выезд за границу. Он получил положительный ответ и в ноябре 1931 года уехал — сначала в Ригу, потом в Берлин, откуда в феврале 1932 года перебрался в Париж.
Замятин прожил во Франции всего 5 лет. Писатель до конца жизни сохранял советское гражданство и очень скучал по Родине. В 1937 году в возрасте 53 лет он умер от инфаркта. Похоронен в Париже.
