Капитан, начальник разведки мотострелкового полка, родился 28 сентября 1959 г. в г. Орша Витебской обл., русский. Учился в средней школе № 28, затем — № 72 г. Воронежа. В Вооружённые Силы СССР призван Советским РВК г. Воронежа 5 августа 1977 г. Окончил Московское высшее общевойсковое командное училище. В Республике Афганистан — с 9 сентября 1983 г. Службу проходил в 191-м отд. мотострелковом полку (в/ч пп 39676, г. Газни). Погиб 23 июля 1985 г. на Панджшере.
Из служебной характеристики: «В сложной обстановке не теряется, действует решительно и хладнокровно. В бою проявляет исключительную храбрость и мужество… Награждён орденом Красной Звезды и представлен к ордену Красного Знамени… Командир полка подполковник Л.Я. Рохлин».
Отец, Василий Васильевич, кадровый офицер ВВС. Мать, Нина Семёновна, партизанка Великой Отечественной, прошедшая фашистский лагерь смертников и чудом оставшаяся в живых. Знать, на роду написано у сына, кем ему быть. И он им стал — Воином с большой буквы. Даже внешне Юрий Лукьянчиков олицетворял тип русского богатыря: рост метр девяносто пять, широкая улыбка, русые волосы, серые глаза. Воин-славянин, волей истории оказавшийся на переднем рубеже противостояния двух систем…
Ярко натура Юрия Лукьянчикова проявляется в его афганских письмах друзьям и родным. Юмор, ирония, шутки, дружелюбие. Лишь в последнем послании родителям можно уловить, какую тяжесть нёс он на своих плечах.
Строки из писем: «Здравствуйте, дорогие мама и папа! Думаю, что вы можете поздравить да заодно и похвалиться перед знакомыми — ваш сын получил звание «капитан» досрочно. «Всего» на 1,5 года раньше срока. Вчера получил погоны. Слегка обмыли это мероприятие в кругу друзей. Вот так и работаем в этой дикой стране. 20.06.85. Юра».
«Лукьянчикова хорошо помню, — сказал нам 30 июля 1997 г. на встрече в Воронеже депутат ГосДумы РФ, генерал-лейтенант Лев Рохлин, бывший командир 191-го полка, впоследствии трагически погибший. — Его гибель — трагедия и для меня. Смелый, отважный офицер, при мне он «вырос» с должности командира взвода до начальника разведки полка. Такой геройский парень! Недаром говорят, что во время войны погибает генофонд нации… Солдат и офицеров в разведроту мы не назначали, был конкурс среди тех, кто готов был заменить погибшего. Не разрешал представлять разведчиков к медалям, только — к орденам! После Ургунской операции, на которой Юрий Лукьянчиков отличился с разведротой, представлял его к званию Героя Советского Союза. Но не получилось…»
«Юрий Лукьянчиков мог не идти на Панджшер, заменщик уже ждал его в Кабуле, — рассказывает старшина запаса Алексей Левин (г. Астрахань). — Настоял, что пойдёт! Для него это был второй Панджшер, он знал, как там непросто и рассчитывал, что ему удастся избежать потерь.
В тот день, 23 июля, разведрота прочёсывала кишлак. Лукьянчиков приказал выслать дозор в сторону небольшого ущелья. В дозор пошли командир взвода, сапёр и трое разведчиков. Стали подниматься по склону. И когда достигли верховья ущелья, «духи» начали нас расстреливать в упор. Это была засада! Трое из пятерых погибли сразу же: сапёр Андрей Мокров, разведчики Махмуджон Норматов, Павел Тихон. Чуть позже — Николай Никифоров, шедший между дозором и основной группой. Всё решали секунды: я бросился под камень, за ним оказался обрыв, несколько метров падал вниз. Также спасся и взводный, хотя и сломал ногу. Бой продолжался до наступления темноты. О том, что погиб Лукьянчиков и несколько ребят, в частности, Алексей Лошкарев, были ранены, узнал потом от командира роты Гончаренко».
Рассказывает старшина запаса Шамиль Гусейнов (г. Махачкала): «Захватили в плен «духа», и он сказал, что впереди — засада. Мы не поверили: «дух» никогда не говорит правду, что ты с ним ни делал бы. Но всё же Лукьянчиков приказал выслать дозор и занять сопку рядом с кишлаком. Когда дозор уже поднялся наверх, в них стали стрелять в упор, и основная группа оказалась под перекрёстным огнём такой силы, что не поднять головы. Рядом были два дувала. Лукьянчиков приказал бежать к ним. Я прикрывал отход. Помню: крайними пропустил Лукьянчикова, лейтенанта Макеева, затем бросился вслед за ними. Помог Макееву, которого ранило, добраться до дувала. И уже там устроили перекличку. Выяснилось: нет Лукьянчикова и нескольких солдат.
Обнаружили Юрия только к утру: он упал за каменную стенку, сразу и не найдёшь. Пулевое ранение в сердце из бура не дало ему шансов выжить, скорей всего, умер сразу. У Алексея Лошкарева было 18 осколочных ранений, вкололи ему три промедола, он выжил.
Таких командиров, как Лукьянчиков, были единицы. До того грамотный и умный офицер! Карту посмотрит, и всё сразу схватывает. Для него, что солдат, что офицер — все равны! Он имел полное право не идти на Панджшер, но он не мог не пойти. Тогда это был бы не наш Лукьянчиков».
На Панджшере 1985 года был и Игорь Некрасов, санинструктор 8-й мотострелковой роты, позже — разведроты (г. Ставрополь): «Наша 8-я рота сидела высоко в горах, где-то на отметке 4500м, далеко от этого места. Когда разведрота попала в засаду, нас сначала подняли по тревоге, потом вернули с полпути. Туда вызвали авиацию. Два «сухих» долго бомбили ущелье. Потом самолёты ушли на противоположную сторону, видимо, там тоже была цель. В момент второго захода один из самолётов врезался в скалу и взорвался. Всё это на наших глазах. Ещё через день мы спустились к месту гибели ребят. Не забуду: камни в крови… На камне — сумка санинструктора, залитая кровью…
На этой же операции спустя несколько дней погиб и Сергей Юденков».
Награждён тремя орденами Красной Звезды (одним — посмертно), медалью «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». Похоронен на кладбище «Юго-Западное» г. Воронежа. Средней школы № 72 г. Воронежа присвоено имя Юрия Лукьянчикова, на ее здании установлена мемориальная доска.
Дополнительная информация
«На Кабульской трассе поздно ночью из колонны, доставлявшей материальные средства в полк, ушла группа разведчиков во главе с командиром разведроты старшим лейтенантом Лукьянчиковым*.
В это время начался сильный ливень. Это даже ливнем нельзя было назвать, потому что вода с небес лилась не струями, а сплошным потоком.
Разведчики должны были перейти горы, форсировать горную реку и на ее обратном берегу организовать засаду на банду.
— В условиях разразившейся стихии эта задача казалась невыполнимой, — говорит Рохлин. — Связь с разведчиками пропала. Я не сплю, нервы на взводе… А утром, когда погода улучшилась, разведчики вышли на связь и доложили, что задача выполнена, банда уничтожена.
* «Это был красивый, рослый парень из Воронежской области (в книге указано ошибочно: из Белгородской области. — прим. ред.), — вспоминает Рохлин. — Человек беспримерной отваги. Умный и честный. Он погиб после моего ухода из Афганистана. Когда такие гибнут, начинаешь понимать, что любая война — горе народа. Ведь в первую очередь гибнут лучшие».
Антипов А.В. Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала. — М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. — 400с.
